Георгия Победоносца и великомученицы Варвары села Матвеево

По Есеновической дороге.

Главы из книги «В поисках утраченной святыни. По храмам и погостам Вышневолоцкого уезда», готовящейся к изданию.

Что и говорить, а заниматься «активным краеведением» дорогого стоит. На это уходит не только большая часть свободного времени и сил, но и львиная доля средств из семейного бюджета. Поездки по архивам Москвы, Твери и районам Тверской области стоят не дёшево. И всё же от этого испытываешь удовольствие мало с чем сравнимое. Открывать новое и познавать давно ушедшее время – это награда за нелёгкий труд краеведа.

Собирая материалы к книге «В поисках утраченной святыни» передо мною встала непростая задача: как систематизировать и преподать накопленный материал. Ведь поездок было много и, порою, в одни и те же населённые пункты. Плюс ко всему постоянно пополняющийся материал об истории церковных приходов и усадеб бывшего Вышневолоцкого уезда. И тогда я решил разбить книгу на три тома, которые объединят в себе современные районы, расположенные на территории бывшего уезда. А само повествование о путешествиях по этим районам я буду вести по направлениям основных дорог. Так и родилась одна из первых глав книги «По Есиновической дороге», которую я и представляю на суд читателям.

Чкасова и Лозова гора.

Рассказ о значимых объектах Есиновической дороги я бы хотел начать немного со стороны, не по основному её маршруту. Да, стоило бы поведать о сельце Кашарове и его киновии, о Новотверецком канале. Но теперь это территория Вышнего Волочка, а о нём разговор отдельный. Да и один из первых маршрутов по направлению к Есиновичам мы проложили не по традиционной дороге, а немного в стороне. Так и родился велосипедный маршрут Вышний Волочёк – Лозова Гора – Старое – Федово – Подольховец. Дальнейшее же путешествие по храмам Есиновического направления мы продолжили на машинах. А объехать всё намеченное и вовсе удалось за несколько лет. Но обо всём по порядку.

Эту поездку мы с Павлом Сергеевичем Ивановым – журналистом и исследователем из Твери планировали давно, но всё как то откладывали, то мешала работа, то погода не подходила. Что и говорить на велосипедах приходится путешествовать не часто, нас «безлошадных» - так окрестили нас в Вышневолоцко-Удомельской компании краеведов, чаще возят на машинах по просторам бывшего Вышневолоцкого уезда. Хотя в таких поездках чаще приходится зависеть от воли и времени сидящего за рулём. Другое дело велосипед – куда захотел туда и свернул.

Но вот долгожданный день поездки настал. Я встретил Павла Сергеевича и его малолетнего сына Луку на городском вокзале. И вот мы уже мчимся по федеральной трассе Москва – Санкт-Петербург. Минуем поворот трассы с Большой Садовой на улицу Парижской коммуны, откуда можно было в старину видеть крест на Чкасовой горе, лежавшей за чертой города.

Сейчас местечко Чкасова гора расположилась между Казанским монастырём и Октябрьской железной дорогой. Рядом с горой проходил древний гужевой путь из Новгорода в Москву, он выходил на Николо-Столпенский монастырь в районе Белого Омута, а затем через деревню Колокольню миновав село Афимьино шёл далее на Выдропужск и Торжок. Позднее дорога превратилась в тракт, соединявший две столицы Москву и Санкт-Петербург, по ней проезжали такие высокопоставленные особы как Екатерина II, Александр I и Николай I, путешествовали и великие русские писатели, деятели культуры.

На Чкасовой горе издавна был установлен каменный поклонный крест и сюда ежегодно совершались крестные ходы с чудотворной Казанской иконой Богоматери. Её выносили из часовни, что была расположена на роднике в районе современного Казанского женского монастыря и несли к горе, в это же время из Казанского городского собора навстречу ей выходил второй крестный ход со списком с чтимой в городе святыни. Оба крестных хода встречались у поклонного креста, где служился молебен.

С устройством Казанского женского монастыря первое время крестный ход совершался по старой традиции и монастырь, конфликтовавший в то время с городским духовенством, в нём не участвовал. Но к началу XX  века страсти поутихли и монастырь так же стал участвовать в крестных ходах. С закрытием обители и загородной Казанской церкви традиция крестных ходов была утрачена.

О Чкасовой горе, хотя мы туда и не заезжали, я рассказываю потому, что она связана с другой горой на выезде из Вышнего Волочка, носящей название Лозова. Обе эти горы и Чкасова, и Лозова были названы по именам живших тут в древности при большой дороге разбойников: Лозы и Чкаса.

Появление в этих местах «разбойных людей» можно отнести к 80-м годам XVI века. После опустошительного похода Ивана Грозного на Новгород эти места обезлюдели. Из свидетельств иностранных путешественников мы знаем о том, что Грозный царь опустошил в Новгородской земле Торжок, Выдропужск и Вышний Волочёк, а так же и их окрестности.

От нашествия московского царя люди бежали в леса, унося свои пожитки. Некогда красивые и богатые сёла были полностью выжжены и разорены. Нищета и голод заставляли вчерашних крестьян уходить в «разбойники». В октябре 1585 г. «разбойники», орудовавшие по всей Бежецкой пятине, появились в окрестностях Выдропужска и Вышнего Волочка. Под Выдропужском в том же октябре месяце «разбойники» захватили ямские подводы, собранные для посольских гонцов. В ответ на это Новгородский воевода разослал губным старостам Бежецкой пятины требования скорейшей поимки «разбойных людей».

На Лозовой и Чкасовой горах по соседству с дорогой на Новгород, так же орудовали разбойничьи шайки, а память об их предводителях сохранилась в названиях этих мест…

В XX веке Лозова Гора была местом свадебных гуляний. Я помню своеобразную каменную беседку, поставленную на её склоне. Она не уцелела – её снесли, когда стали расширять трассу.  Время не пощадило и небольшой родник, украшенный стеной с барельефами, изображающими каких-то персонажей из русских сказок. Стена почти разрушена, а родник загажен.

Отсюда, от Лозовой горы наша дорога ушла вправо, в сторону посёлка Зеленогорский.   По ней мы добрались до деревеньки Старое. Но отсюда мы с Павлом Сергеевичем решили ехать не на Зеленогорский, а там далее на Федово, а прямо по полю, к виднеющемуся на горизонте остову федовской церкви. Судя по карте, от деревни через поле должна была идти прямая дорога. Но на деле дорога, которую мы видели на карте, была больше похожа на тропинку, настолько сильно она заросла полевыми травами. Те в свою очередь налились соками и склонялись над замлёй. Ленивый полуденный ветер изредка пробегал по этим зелёным волнам, и потом всё снова застывало в нагретом воздухе.

По карте Менде, составленной в 1840-х гг. между деревенькой Старое (в 17 дворов) и селом Федово имелось усадьба Павловское. Она стояла по-видимому как раз на крутом повороте к конце современной деревни. Далее от усадьбы дорога шла через деревни Еваньково (в 10 дворов) и Жеребцово (в 6 дворов). В стороне она оставляла лишь деревеньку Нива (в 6 дворов).

Конечно, сейчас этих деревень нет на карте, да и на местности нам встретилось весьма мало признаков обитания здесь людей. Лишь несколько одичавших плодовых  деревьев примерно на середине пути из Старого в Федово говорили о том, что здесь было какое-то хозяйство.

Село Федово.

В село мы въехали сразу же за Федовским кладбищем. С этой стороны я ещё не наблюдал ни разу церковь Архангела Михаила. Каждый раз этот каменный пятиглавый храм поражает меня своей величественностью и красотой, не смотря на всю запущенность и заросли кустарников на крыше. От храма нас отделяла полуразрушенная каменная ограда кладбища.

Об этом древнем селе мною были написаны две статьи. Когда-то мы с Павлом Сергеевичем бродили здесь с нашим добрым знакомым Иваном Игнатьевичем Косилкиным, искали могилы священнослужителй. Но близ стен Федовской церкви, увы, почти не сохранились старинные надгробия. Зато в «Русском провинциальном некрополе» значатся имена погребённых здесь: Свечин Алексей Семёнович, секунд – ротмистр, + 10 июня 1850 г., 89 л. – один из представителей древнего дворянского рода Свечиных, владевших усадьбой Дубровка в Новоторжском уезде (сейчас Спировский район); Шульгин Николай Дмитриевич, генерал – майор, + 11 февраля 1873 г., 68 л. и Шульгин Николай Николаевич, коллежский асессор, + 2 июля 1908 г.

Рассматривая материалы Тверской Архивной комиссии, мне удалось найти интересные дополнения к истории церкви с. Федово. Оказывается ещё в начале XX в. на приходе хранился колокол времён Ивана Грозного с надписью: «7062 г. месяца сентября при Царе Великом Князе Иване Васильевиче всея Руси лил сей колокол Васька Фёдоров Вральков». Этот колокол свидетельствует о глубокой древности и богатстве села Федово. Согласно преданию это было поселение гончаров, торговавших своими изделиями со всей округой и по Тверце сплавлявших их даже в Торжок.

Впервые село Федово с деревянным храмом Николая Чудотворца упоминается в «Писцовой книге писца Потапа Нарбекова и подъячего Богдана Фаддеева» за 1625-1626 год в Зашегринской губе-волости Новоторжского уезда: «Губа-волость Зешегринская, в вотчинах… за Богданом Михайловым сыном Нагова в вотчине село Федово, а в нем церковь Николы Чюдотворца, да в приделе Архангела Михаила древяна шатром вверх стоит без пения, а в церкви образы и свечи и колокола и все церковное строение вотчинниково и приходцких людей, да церковных дворов двор попов, двор пономарь Ивашка Кузьмин, во дворе проскурница Татьяница, да двор вотчинников, да крестьян (три двора)… да к тому ж селу на Ноугородском рубеже треть озера Шедовского в длину три версты, а поперег две версты».

Каменный храм Архангела Михаила был построен в селе в 1826 – 1831 гг. при содействии местной помещицы Мордвиновой. Главный престол храма освятили в 1833 г. Этот престол храма украшала «одежда медная посеребренная», на каждой из четырёх сторон имелись изображения Тайной Вечери, несения Креста и положения во Гроб. Правый престол храма в честь Николая Чудотворца освятили в 1836 г., левый – великомученицы Параскевы – в 1835 г.

В предалтарном иконостасе главного придела храма находилась чтимая икона Воскресения Христова в серебряной ризе весом 12 фунтов, сооружённая «на церковную кошельковую сумму». В киоте за стеклом в иконостасе Никольского придела стояла икона Николая Чудотворца, так же весьма чтимая в приходе. Риза на ней «устроена медная, посеребренная, венец медный».

В 1885 г. Санкт-Петербургская мещанская девица Анна Иванова пожертвовала в приход икону с частицами мощей Преподобных Пимена и Илии. В начале 1940-х гг. к храмовым святыням прибавился ещё и чтимый резной образ Николая Чудотворца из Николо-Столпенского монастыря. Местные жители рассказывают, как несли его на руках женщины в церковь. Есть этому и документальные подтверждения. 1943 год. Федовские верующие пишут заявление: «Просим вашего разрешения выдать для временного пользования из Б. Омуцкой церкви икону Николая Святителя, так как у нас такового нет, если вы передадите эту икону, у нас увеличится доход и мы больше можем дать пользы государству подписки на военный заем 43 года, просим принять во внимание, вед эта икона стоит без движения, а мы могли бы получить доход и дать пользу государству, и для фронта и для победы, просим не отказать. Илларионова, Максимова, Шмарова». 28 июня 1943 г. разрешение было дано, и икону перенесли в храм…

Мы свернули чуть в сторону и дорога вывела нас на сельскую торговую площадь. Сейчас она заросла по пояс травой, но каких-то сто лет назад здесь шла оживлённая торговля. На краю торговой площади наше внимание привлёк двухэтажный дом с резными наличниками. Здесь по рассказу местного старожила Ивана Игнатьевича Косилкина жили монахини, прислуживавшие при храме. Но нет теперь монахинь, да и сам храм разрушается от ветра и непогоды.

А ведь было время, когда его история могла иметь совершенно иное продолжение. Первым известным нам послевоенным священником прихода стал игумен (по документам прихода), а по другим данным архимандрит Никон Леонтьевич Белокобыльский – известная в 1920-х - 1930-х гг. в Ленинграде личность. Все источники по его биографии сходятся на том, что он погиб в лагерях в начале 1930-х гг. Но как выясняется он не погиб, а по возвращении из лагеря служил в Пятницкой церкви Вышнего Волочка псаломщиком. Это по его приглашению приехал служить в Афимьино его земляк - будущий священномученик Феодосий (Болдырев). Сан о. Никон, лишённый права проживать в больших городах, живя в с. Ободово Спировского района, с открытием федовской церкви ходил туда служить. И прослужил до 1946 г.

На этом сведения о биографии о. Никона, казалось, обрываются. Мы с Павлом Сергеевичем даже пытались найти его захоронение на Федовском погосте. Но тщетно. Ясность в эту историю внесла вышневолочанка, а в то время прихожанка федовской церкви, Ольга Борисовна Анисимова, дочь диакона Бориса Алексеевича Малышева. Она рассказала, как вместе со своей подругой провожала архимандрита Никона на поезд. Выяснилось, что с открытием Киево-Печерской лавры иеродиакон Нестор стал собирать по всей России бывших насельников лавры. Приехал он и за отцом Никоном и увёз того в Киев. Позднее иеродиакон Нестор стал Харьковским Епископом. Сохранилось фото этого колоритного человека с крупными чертами лица.

Ольга Борисовна смогла описать внешность самого батюшки Никона. Он был полным человеком, голос имел высокий «женский», у него не росла борода. Таким он и остался в памяти…     

Совсем недавно, работая над списком исторических захоронений Пятницкого кладбища Вышнего Волочка мне удалось найти могилу последнего федовского священника Леонида Николаевича Орнадского (род. 1892 8/II – умер 1949 15/III). Его захоронение оказалось близ алтаря Преображенской церкви Старого Вышневолоцкого кладбища.

В документах федовского храма сохранилась справка о регистрации 31 июля 1946 г.  священника Орнатского Леонида Николаевича  прибывшего из д. Емена Нерехтского района Костромской области. История этого человека так же сложилась трагично. Из анкеты служителя культа: «Орнатский Леонид Михайлович родился 8 февраля 1892 года. Работал учителем в церковно-приходской школе Ямбургского уезда Петербургской губернии 2 года. С 1913 по 1928 год священником в Ленинградской области. В 1928-1934 гг. работал в разных госпредриятиях Ленинградской области. В 1934-1941 годах в лагерях НКВД. В 1942 году священником в Рыбинском районе Ярославской области. 1943 год мобилизован в трудармию. С 1944 по 1946 год священником сначала в Ярославской, потом в Костромской области. Судимость в 1934 году по ст. 61 ч.2, в 1937 по ст. 58 ч. 10. Окончил Петербургскую духовную семинарию в 1911 году».

По воспоминаниям Ольги Борисовны жена о. Леонида бросила священника, когда тот сидел в лагерях, и забрав детей ушла от него. Лагеря сломили священника, и хоть он вернулся потом к служению, но оправится от удара судьбы не смог. 27 ноября 1948 года он был уволен за штат. Скончался 15 марта 1949 года.

Третьим священником прихода, который так и не был зарегистрирован уполномоченным по делам религии, стал Михаил Николаевич Полозов. Документ от 10 февраля 1949 года сообщает, что «Исполком Вышневолоцкого райсовета установил, что после выбытия по болезни зарегистрированного священника Федовской церкви Орнадского Л.Н. был случай совершения богослужения в церкви Полозовым Михаилом Николаевичем 21 ноября 1948 года, по предложению благочинного Емельянова, после чего службы не проводились».

О биографии о. Михаила Полозова сохранились крайне скудные сведения. Он родился в 1885 г. В 1930-м служил в с. Выдропужск Спировского района в должности псаломщика. Там же  арестован 26 августа 1930 г. 17 сентября приговорён к 3 годам ссылки в Казахстан по ст. 58-10 УК РСФСР. Как вспоминают федовские старожилы последние дни своей жизни о. Михаил доживал в селе, держал пчёл. Его таким и запомнили – светлым старцем пчеловодом.

Федовская община делала попытки зарегистрировать священника. Но этому совершиться не дали. Вплоть до начала 1960-х гг. верующие боролись за открытие храма. Судя по акту того же времени храм был ими сохранён в неприкосновенности: «Во исполнении распоряжения Высокопреосвященнейшего Варсонофия, Архиепископа Калининского и Кашинского от 2-го мая 1956 года за №303 в присутствии нижепоименованных лиц мною произведено обследование состояния храма с. ФЕДОВА Вышневолоцкого района Калининской области. Выяснилось: храм бездействует с момента смерти священника Орнатского в 1949 году. В этот период времени храм оставался без службы, ничем посторонним занят не был. Ключи от храма находились и сейчас находятся у сторожихи – монахини Варсанофии. Стены и потолки храма никаких следов повреждения и разрушения не  имеют. Сам храм оригинален по архитектуре: пятиглавый, северной, южной и западной стороны украшен колоннами. Большинство икон храма художественной работы, три престола храма расположены в ряд: в целости сохранились антиминсы в полном порядке. В антиминсе главного престола нет лишь греческой губки. Вся утварь: чаши, напрестольные кресты, пелены, полотенца – все налицо. Храм так хорошо сохранился в отношении общего убранства и чистоты и всего – как будто перерыва в богослужении и не было. Инвентарная ведомость в порядке. Церковный совет налицо и двадцатка тоже. В отношении ремонта храма: нужна окраска крыши и побелка наружная стен храма. Заштатный священник Полозов М.Н. изъявляет желание занять священническое место в этом храме, о чем усиленно просят его прихожане этого храма. Об этом священник Полозов будет просить Вас».

И опять храм не дали открыть. Разграбили его уже в 1980-е гг. приехавшие откуда-то строители. Была сделана попытка восстановить храм, но от неё стало ещё хуже: кровля была снята и новой так и не сделали, леса, поставленные вокруг церкви, сгнили, кресты упали, шпиль сгорел от удара молнии, живопись осыпалась, а иконостас разломали местные бомжи на дрова.

У меня так в голове и не укладывается такое отношение людей к своей истории, такое отношение власть придержащих к памятникам культуры, такое отношение правящего верха церкви к своим святыням. Близ Федова расположен многолюдный посёлок Зеленогорский, где нет храма. Так почему не провести с людьми работу и не открыть церковь в Федово, которая всего в нескольких километрах от посёлка? Я так и не могу понять и смириться и с тем, что в Вышнем Волочке разрушается древнейший храм на Старом кладбище, когда как целый микрорайон Вышневолоцкая не имеет своего храма. И это при том, что Святейший Патриарх неоднократно говорил о том, что храм должен быть в шаговой доступности для людей! Почему мы золотим купола и иконы, меняем дорогостоящие иконостасы и не думаем о приходах, где в храме течёт крыша и сыпется побелка на престол? Неправильно это! Так не должно быть в церкви: в одном приходе густо, в другом пусто!

За 80 лет безбожия мы разучились обращать внимание на гибель своих святынь. Мы смирились с тем, что в антикварных магазинах торгуют нашими иконами и сами готовы за деньги снести туда родовой образ, мы смирились с тем, что в стенах наших храмов жгут костры, опорожняются бомжи и пируют алкоголики, гуляет скот! Мы Иваны, не помнящие родства! О люди, как же достучаться до вас!

Погост Подольховец.

Но наш путь лежал далее – в один из самых древних погостов Вышневолоцкого уезда Подольховец. В середине XIX в. село Подольховиц - так оно названо на карте Менде, 1850 г. - имело 30 дворов. Сейчас от деревни сохранилось от силы дворов пять. Да и тех не видно из за буйно разросшейся растительности.

Со слов вышневолоцкого краеведа Евгения Ивановича Ступкина церковь в Подольховце располагалась где-то в центре села. Место храма мы определили сразу – по обильно разросшимся кустам сирени, окружённым столетними берёзами. Дорога, идущая через село к дачным домикам разрезает бывшее  кладбище на две половины и проходит как раз у фундамента алтаря Никольской церкви.

Деревянная церковь Святителя Николая Чудотворца в Подольховце была одной из древнейших в уезде. Она построена в 1684 г. и просуществовала без малого 360 лет! Самой древней вещью в ризнице храма было Евангелие 1551 г. Храм вплоть до начала XX века неизменно украшал иконостас с четыре яруса столярной работы с иконами Вседержителя и Богоматери «Живоносный источник» без окладов по правую и левую стороны от царских врат. Кроме них в местном ряду стояли иконы Николая Чудотворца и Введения Богоматери в металлической ризе, сделанной в 1882 г. Согласно преданию, все эти иконы находись в церкви со времени её основания, т.е. этим образам было без малого три столетия.

Как следует из приходских документов - приход в Подольховцах являлся однин из беднейших в уезде. В него входили само с. Подольховец – на 1901 г. в нём стояло 34 двора, и деревни Вайбутская Гора (так в документе – Д.И.), Шеглетино, Семкино и Шунково. Всего приходских дворов на 1901 г. насчитывалось 91, а прихожан - 244 мужчины и 249 женщин.

История Никольской церкви была неспокойной. Возможно сюда, в бедный сельский приход, назначали для служения людей не особо покладистых. Так в 1776 г. начато расследование драки между причтом в церкви с. Подольховцы. К слову сказать, подобное в сельских и городских церквях было не редкостью. В золотой век Екатерины дрались на Руси часто и с удовольствием, самым известным «драчуном» того времени был наш великий русский учёный Михайло Васильевич Ломоносов. Не отставали от него и прочие дворяне, не исключением были и священнослужители.

Ещё не остыла память о потасовке 1776 г., как в 1791 г. священник Антоний Васильев ударил «кадилою» диакона Ивана Сергеева. И снова началось расследование…

Но кроме ссор на долю приходского духовенства приходилось немало и других забот. В 1746 г. поднимается вопрос о нечистоте церкви с. Подольховцы. Это дело является одним из старейших дел церкви с. Подольховец. В итоге, в 1776 г. в храме заменяется ветхий антиминс на новый.

С середины  XVIII в. до 30-х гг. XIX в. в церкви не зарегистрирован ни один ремонт. Лишь в 1830 г. прихожане наконец подали прошение «о дозволении колокольню и трапезу  перекрыть на собственный прихожан кошт». В 1849 г. священнослужители прихода подают прошение с просьбой разрешить им позолотить иконостас в приходской церкви. В том же году по храму были исправлены и некоторые другие «ветхости». В 1873 и 1874 гг. на «исправление» приходского храма ведётся сбор пожертвований, который завершился в 1874 г. большим ремонтом.

В 1882 г. благочинный священник Иоанн Берестов рапортовал «о ветхости на престоле и неблаговидности Святого Антиминса». В то же году в храм выдали новый антиминс.

Через два года приходское духовенство просило разрешить в храме «по ветхости нарушить Святой Престол и устроить новый». В 1896 г. храм заново окрасили изнутри и снаружи.

В 1899 г. духовенство прихода просило удостоить церковной награды старосту  храма крестьянина д. Семкино Павла Платонова. В архиве прихода хранилось несколько дел касающихся «приходских людей». Так в 1846 г. на пост церковного старосты избрали крестьянина Якима Андреева. В 1848 г. из-за «самовольной отлучки» увольняется от должности просвирница Марья Филиппова.

В начале нового XX века в приходе служил священник Пётр Петрович Лапшин. Сорокаоднолетний священник окончил духовную семинарию, своё служение начал в 1883 г., во священника рукоположен в 1890 г., награждён в 1895 г. набедренником, совмещал должности учителя и законоучителя в церковно-приходской школе. В 1915 г.  в церковно-приходской школе с. Подольховец обучался 21 ученик.

Пожилого шестидесятичетырёхлетнего псаломщика Ивана Арсеньевича Некрасова назначили на должность в 1851 г. из среднего отделения духовного училища. 

Церковного капитала за храмом числилось в 1901 г. 131 р., в наличности всего 14 р. 73 коп. Церковным зданием значился деревянный дом священника. Земли усадебной и сенокосной всего 38 десятин.

В том же 1901 г. личный почётный гражданин Николай Доброхвалов пожертвовал в церковь села Подольховцы 3 свидетельства государственной 4% ренты в 300 руб.

В этом же году приход поднял вопрос о строительстве в д. Войбутской Горе деревянной часовни. Сооружена она была в дополнение к уже имевшейся часовне (конца XIX в.) на южной окраине деревни в 1902 г. По мнению Г.К. Смирнова, часовня сгорела в 1909 г. во время пожара деревни. Мой друг Евгений Иванович Ступкин упоминал о часовне в Выбутской Горе. В нашем с Павлом Сергеевичем маршруте это селение так же значилось. И даже карта сулила нам хорошую дорогу на село Афимьино через эту деревню. Но как мы выяснили у местных дачников, в Подольховце дорога заканчивалась, и пробраться в Войбутскую Гору можно было лишь только по лесу.

Буквально за несколько часов до нас по этому маршруту проехали ребята из Тверского молодёжного клуба «Сеятель». Первоначально мы планировали ехать с ними, но не получилось. Ребята не расспросили местное население  о трудностях этой лесной дороги и доверились карте… Потом уже переписываясь в Интернете с участниками той экспедиции я понял, что мы с Павлом Сергеевичем приняли мудрое решение не двигаться вслед за нашими соратниками.

Местные дачники рассказали нам не только о дороге, но и об истории деревни. Семья из Вышнего Волочка приезжает на дачу в Подольховец уже много лет. Живут они в старом доме священника, с украшенными резьбой наличниками окон и светёлкой. Возможно, это и есть тот самый дом, упомянутый в 1901 г. в «Тверском Епархиальном статистическом сборнике» И. Добровольского.

Скорее всего, дом принадлежал и священнику Николаю Боброву, служившему на приходе в 1915 г. Из «Справочной книги по Тверской Епархии» за 1915 г. мы узнаём о приходе следующее: прихожан 218 мужчин, 241 женщина, раскольников обоего пола по 8 человек, церковного капитала 400 руб. Священник Николай Бобров, 49 лет, из 3 класса духовной семинарии, в служении всего 28 лет, на этом приходе служит 7 лет. Псаломщик Владимир Малыгин, 27 лет, из двухклассного министерского училища, на службе 2 года.

Революционная буря не минула прихода села Подольховец. Но недостаток архивных материалов не даёт нам возможности говорить о каких-либо событиях в истории прихода. По сведениям Е.И. Ступкина, последний священник прихода был весьма преклонного возраста. Он умер, простудившись во время службы в холодной ветхой церкви. Не тот ли отец Николай Бобров продолжал служить в приходе?

По рассказам местных дачников-вышневолочан церковь сгорела во время войны. Там было устроено колхозное картофелехранилище и кто-то из местных пошёл туда за картошкой с лучиной. Уголёк закатился в подпол, и храм вспыхнул, как спичка, и сгорел. Те же дачники показали нам несколько захоронений в кустах сирени. На них сохранились каменные надгробия, но прочесть что-то на них из-за густой травы и мха было невозможно. От храма уцелел фундамент, так что при возможности можно установить его контуры и размеры.

За домом священника в мелколесье сохранился кристально-чистый родничок, из которого вытекает небольшой ручей. Современные хозяева дома священника проводили меня к роднику. После нескольких глотков ледяной воды позабылись трудности пути сюда – в Подольховец, и жаркий летний полдень показался не таким уж и жарким.

На обратном пути справа от дороги мы обнаружили заросшее лесом старинное кладбище, окружённое валом из дикого камня. По архивным данным это кладбище отвели для церкви в 1848 г. Обследовать захоронения нам не представилось возможным – мешали густые заросли.

Удивительное впечатление оставляют после себя Подольховицы. Казалось, разрушен храм, от старой деревни уцелели лишь два дома – дом священника и каменный дом какого-то зажиточного крестьянина, но почему-то тепло на душе от этого забытого людьми места, чувствуется здесь незримое присутствие благодати и от этого хочется остаться подольше на этой древней священной земле.

Погост Заборовье.

О погосте Заборовье я прочитал впервые в материалах, которые собираю к книге о новомучениках и исповедниках Вышневолоцкого уезда. Здесь в 1880-е гг. в каменной церкви Петра и Павла служил отец известного Вышневолоцкого священномученика Владимира Мощанского – протоиерей Дмитрий Константинович Мощанский. Сам будущий священномученик Владимир родился в селе Заборовье 15 июня 1866 г. Свою мученическую кончину он принял в Вышневолоцкой тюрьме 7 сентября 1938 г. – престарелый священник не выдержал условий заключения и умер.

Здесь же в Заборовье служил и дед богослова Михаила Александровича Новосёлова протоиерей Григорий Новосёлов, бывший долгое время благочинным, награждённый тремя орденами. Это ему принадлежат исторические слова, обращённые к маленькому Михаилу: «Свернул твой тятька с пути служения православию, но мы тебя наставим на путь истинный!» И совсем недавно удалось обнаружить сведения о священномученике Викторе Воронове – последнем священнике храма с. Заборовье.

Виктор Иванович Воронов родился в Вышнем Волочке 10 марта 1889 г. В 1923 г. его рукоположили к одному из городских храмов во священника. Вскоре после рукоположения его арестовали и приговорили к пяти годам заключения за неуплату налога. Но отец Виктор подал обжалование, где указал, что он беден до чрезвычайности. Выяснив, что он в действительности не обладал никаким имуществом, приговор отменили.

В храме с. Заборовья, в то время уже Есиновического района, отец Виктор стал служить в 1930 г. Сюда он переехал вместе с женой Александрой Фёдоровной и двумя сыновьями. В 1936 г. власти снова арестовали священника и обвинили в том, что он ведёт записи рождений и смерти прихожан. На этот раз отец Виктор был приговорён к штрафу.

Последний арест священника состоялся 15 ноября 1937 г. Его заключили в тюрьму Вышнего Волочка. Обвинение утверждало, что священник пытался устроить в Заборовье антисоветскую демонстрацию, а так же распускал слухи о том, что скоро будет война и советская власть погибнет. Все обвинения священник отверг.

27 ноября Тройка НКВД приговорила священника Виктора Воронова к расстрелу. Приговор привели в исполнение 29 ноября 1937 г. Волна прокатившихся по району в 1937-39 гг. закрытий храмов смела с лица земли и Заборовский приход.

 Выбраться в это значимое для истории церкви село мне удалось лишь осенью 2011 г. Этой осенью судьба свела меня с московским фотографом Татьяной Корчагиной, которая вот уже несколько лет приезжает фотографировать бывший Вышневолоцкий уезд. За наше недолгое знакомство удалось объехать довольно большое число храмов бывшего уезда. Конечно, каждый из нас преследовал свой интерес – она виды и фотографии, я – материалы для будущей книги. Во всех наших поездках нас сопровождала и моя невеста, а теперь уже супруга, Лида Хазова. Одна из поездок как раз и была запланирована в храмы с. Федово и села Заборовье, дальше мы планировали выехать на Шитовичи и вернуться в Вышний Волочёк. Каким то желаниям суждено было сбыться, каким то нет.

Заборовье мы увидели, въехав на взгорье за селом Бухолово. Само Бухолово – некогда небольшая деревня с часовней, в советское время превратилось в крупный колхозный центр с каменными домами. В центре старой деревни расположился обелиск павшим в годы Великой Отечественной войны воинам. Что самое интересное, дорога в центре села расходится, окаймляет обелиск и затем снова сходится. Такое же устройство центральной площади села я наблюдал в с. Бирючёво Спировского района, где в кольце дороги расположена часовня Александра Невского. В советское время часовня в Бирючёво была разобрана, а на её месте появилось захоронение лётчика Т.М. Горбунова, погибшего неподалёку от села.

Сама же сельская часовня расположилась на окраине села под высокими старинными елями. К сожалению, от памятника деревянного зодчества остались лишь нижние венцы с отворотами гульбища. Ещё вполне живой в середине 2000-х часовню застал Георгий Константинович Смирнов – учёный-искусствовед, он же её и описал в «Своде памятников Тверской области». В книге она поименована как часовня Николая Чудотворца и Святой Троицы. Но сейчас часовня почти погибла, и если не принять мер по её сохранению, будет утрачена полностью. Стоит отметить в Бухолове и уникальный дом XVIII в. со ставнями и высоким подклетом-погребом. Такие дома можно встретить в окрестностях древнего Заборовского погоста.

Село Заборовье расположилось на высокой открытой местности среди молодой лесной поросли и ещё не заросших кустарником полей. Ещё на подъезде к селу на него открывается великолепный вид. Само село расположилось на высокой круче, на одном из склонов которой в советское время была устроена горнолыжная база.

Село не сохранилось. В каких-то, по-видимому, бывших церковных помещениях рабочие делали ремонт, вырубленный кустарник на склоне говорил о том, что в лыжную базу собираются вдохнуть новую жизнь. Но нас интересовал храм – один из немногих каменных храмов Вышневолоцкого уезда, построенных в XVIII в.

Его архитектура нетипична для наших мест. Украшенный пятью небольшими главками, храм имеет две апсиды и примыкающие с запада трапезную и приземистую двухъярусную колокольню. После реставрации 1980-х гг. храм лишился крестов – они были заменены на штыри, подвергся внутренним переделкам. Так в трапезной храма была устроена глухая разделительная стена, на которую упираются стропила кровли, центральный западный вход был заложен, оставлены лишь боковые. Такое переустройство церкви понятно: реставраторам не доставало средств, а может быть умения для восстановления утраченного свода трапезной, поэтому так и поступили. В общем, реставрация была больше призвана сделать из храма декорацию для туристов лыжной базы, нежели возродить само здание. Внутри никакой реставрации не было и, по-видимому, даже не намечалось. Церковь долгое время была наглухо закрыта, а сквозь пыльные стёкла окон разглядеть что либо внутри не представлялось возможным.

Но вот база была упразднена, следить за храмом стало некому, и тогда были выломаны двери, выбиты окна, а сам храм подвергся росписи многочисленными автографами «любителей» старины. Внутри храм пуст, лишь росписи со сценами из Евангелия сохранились от первоначального убранства церкви. Пояс росписи расположился между окнами первого и второго яруса и  примерно посередине каменной колонны, устроенной в центре зала для поддержки свода церкви. Само расположение колонны нетипично. Обычно свод поддерживали четыре столпа, оставляя центральную часть храма свободной, здесь же всё наоборот. Колонна не только поддерживает свод, но и центральный купол, барабан которого сложен из кирпича.

Апсид у храма две – обе они восстановлены в ходе реставрации. Из архивных документов следует, что приделы носили посвящение: главный в честь святых Апостолов Петра и Павла и боковой - Святителя Николая и Рождества Пресвятой Богородицы.

История храмового места в Заборовье восходит к глубокой древности. В Новгородских летописях под 6953 годом от Сотворения Мира удалось найти упоминание о том, как Тверской князь Борис «в Бежицком Верху и по Заборовию 80 волостей повоева в два года».

Следующее упоминание о погосте Заборовье мы находим в Новгородских писцовых книгах в Деревской пятине под 1495 г. Большая часть земель, что в Заборовском, что в Ясенском погостах до «письма» 1495 г. принадлежало крупным монастырям. В Заборовском погосте мы встречаем упоминания «в Заборовье же великого князя волостки оброчной, что была Аркажского монастыря за кормленщиком», в которую входили деревни Кокоткино, Пепелково, Олелцово, Горлово, Манково, Моклоково, Офремовскаа (так в источнике – Д.И.), Голышино, Кожакино, Михеево, Песьяково, Пашино, Бухарово - возможно, современное Бухалово, Новинка, Малышово, Бебино, Матаново, Климово, Рылово, Чернцово.

Подобное упоминание мы встречаем о землях «Спаского Футынского манастыря», «Пречистые Щилова манастыря», упоминается так же «волотка монастырская Олдрея святого с Ситны Богдановская Есипля, что им дал князь великий противу их обеж». На момент переписи все эти земли принадлежали уже другим хозяевам.

Храм в с. Заборовье не упомянут, точнее в писцовой книге отсутствует огромный кусок, где, возможно и было описание одной из первых Заборовских церквей. Первое описание Заборовскй церкви мы находим в Писцовой книге 1582-83 гг. письма Кузьмы Карцова. В землях «Царя и Великого князя в погосте Заборовском» есть упоминание о д. Горке, «а в ней церковь Рождества Пречистые, а поставили дети боярские вопчи на Третьяковой земли Палицына; а дворов двор попов, двор дьячков, двор пономарёв, двор проскурницин, два двора бобылских пусты». Со временем это церковное место получило название погоста Заборовье, сама же деревня Горка сохранив за собой прежнее наименование, существует до сих пор близ Заборовья.

Каменная церковь Петра и Павла была построена на погосте на месте прежнего деревянного храма. Самое старое дело Заборовского прихода за 1768 г. разбирает пожар, случившийся в приходе. Во время него и сгорела прежняя деревянная церковь.

Строительство каменного храма началось в 1780 г. В Тверском Государственном архиве сохранился один из проектов новой церкви. По стилю он совершенно отличен от современной церкви в Заборовье. На рисунке мы видим пятикупольное здание с трёхярусной колокольней, украшенное барочным орнаментом, колоннами и наличниками окон. Купола церкви также иной формы. Своим внешним убранством храм напоминает Преображенскую церковь в Есиновичах. Вполне возможно он таким и был, но последующие перестройки XIX-XX веков лишили его былого великолепия.

В 1786 г. причт прихода подал прошение «О выдаче новых антиминсов». Дважды, в 1788 и 1791 гг., причт подавал прошения об освящении церкви. В документах Тверского государственного архива сохранилось описание Петропавловской церкви в Заборовье. «Церковь стоит на камнях, - писали о храме современники, -  Цокольный этаж из не обтесанного камня. 15 сажень длиной, 7 саженей шириной, 6 вершков высотой. Стены церкви снаружи и внутри отшукатурены и окрашены охренною красною …. Церковь сея белого цвета с изображением в верху возле столпа, по западной стороне Нерукотворного Образа Спасителя, а трапеза голубого с изображением всевидящего ока в облаках. В этой церкви два престола в ряд из коих главный во имя Святых Апостолов Петра и Павла, второй во имя Святителя Николая Чудотворца. Внутри церкви по среди оной столб в квадрате. Простенков в главном алтаре два, четвероуголенья и стена разделяющие алтари между собой в коей устроен проход из одного алтаря в другой. Во всей церкви окон 21: именно вверху 6 и внизу 15, в окнах 21 рама со стеклам, сосновая, внизу укреплены железными крепежками, коих числом 15, вверху оных не имеется. На церкви 5 глав крытых простым железом. На главах кресты деревянные осмиконечные, обитые жестью. Крыша на церкви и алтарях железная, на деревянных стропилах, окрашенная зеленой краской, на трапезе деревянная неокрашенная. Входные двери в церковь с западной, северной, южной сторон деревянные, окрашенные темнозеленой краской, обитые цинковым железом с запорами, на западных со внутренними и внешними замками, а на северных и южных с висячими изнутри и снаружи замками. Паперть каменная, под колокольней с западной стороны с тремя дверями, над коими устроены полуциркульные оконца со стеклами. Крыльцев при паперти деревянных два с деревянными ступенями, над ними крыша деревянная неокрашенная. При северных дверях крыльцо из дикого камня и при южных такое же без крыш».

Над главным престолом в честь Петра и Павла была устроена резная сень: «Над престолом стена на четырёх деревянных колоннах... В оной над престолом образ Господа Саваофа на холсте, с четырех сторон изображение в круглых рамках четверых Евангелистов, над нею устроена деревянная позолоченная корона». Антиминс на престоле священнодействован Тверским архиепископом Григорием в 1834 г., видимо после капитального обновления храма.

Второй престол храма Николая Чудотворца переделкам не подвергся. На нём сохранился антиминс 1786 г., освящённый Тверским архиепископом Иоасафом. «Над престолом сеня висячая, с простою порезкого, позлащенная. В оной над престолом изображения Христа Спасителя на холсте и с четырех сторон в круглых рамках – четырех Святителей Петра, Алексия, Ионы и Филиппа Московских Чудотворцев».

Иконостас в храме был резной, частью посеребрённый, частью позолоченный, высотой в 4 яруса. Над Царскими вратами возвышался в центре «в кругу, обложенном позолоченной порезкой образ Спасителя, беседующего с учеником иконного письма… над ним позолоченная корона. Внизу Святый Дух в виде голубя с позолоченными деревянными лучами». Справа от Царских врат помещался образ Спасителя на престоле, далее храмовый образ Петра и Павла в посеребрённой ризе. С левой стороны от Царских дверей был образ Богоматери с Младенцем на руках, за ней северные двери в алтарь с образом Пророка Моисея, а над ними «резная завеса, вверху с короной, деревянная, позолоченная».

Во второй ярусе кроме центральной иконы Христа, беседующего с учениками, было ещё четыре образа в круглых, позолоченных рамах: Богоявление Господне, Введение во храм Пресвятой Богородицы, Рождества Богородицы и Вознесения Господня. Второй иконостас украшали Царские двери с резным изображением Благовещения Пресвятой Богородицы.

С западной стороны центральной колонны был устроена резной катафалк для Плащаницы: «о двух ступенях - окрашены в зеленый и красный цвета - на нем Плащаница с изображением Христа Спасителя, с боков на четырех ножках на сем катафалке устроена сень на двух колоннах и двух полуколоннах, по кругу сени изображена деревянная завеса окрашенная голубо-красным, внутри изображение Сошествие Святого Духа,  на южной стороне этой сени связанного Спасителя в кругу украшенном позолоченной деревянной рамой. На западной стороне – Христос Спаситель несущий крест, в кругу, на северной стороне – Христос Спаситель, молящийся в саду. На этой сени устроены глава и Крест».

На момент описания церкви живописи, остатки которой мы можем видеть сейчас, не было. Внутри церковь была выбелена, а на своде с западной стороны от центрального столпа был изображен Нерукотворный образ Спасителя. Главный алтарь окрашен в зелёный цвет, второй алтарь – в голубой. Трапезная храма выкрашена в голубой цвет, в центре её свода помещалось изображение Святого Духа.

Колокольня церкви устроена в 1784 г., покрыта тёсом «искрашенным», крест железный. На колокольне было 8 колоколов, 1-ый колокол 64 пуда 24 фунта. Из описания ограды церкви следует, что она была на фундаменте из дикого камня, с кирпичными оштукатуренными столбами, покрытыми крашенным тёсом. «Между столпов деревянные решетки, окрашенные зеленой краской с большими створчатыми воротами деревянными на западной стороне и с малыми с северной и южной сторон. В этой ограде, с правой западной стороны сторожка деревянная, в две сажени длиной и в две шириной, при оной сени в сажень, крытые тесом с одним окном».

Рядом с храмом сохранился древний некрополь, на котором насчитывается около десятка каменных надгробий. Сквозь мхи ещё можно прочитать полустёртые надписи. «Здесь погребено тело иерея Иоанна Вларионовича Истомина...», - гласит одна из них на надгробии близ алтаря храма. В «Русском провинциальном некрополе» упомянуты захоронения Завалиевского Василия Степановича, полковника (род. 4 августа 1796 г. – сконч. 14 октября 1848 г.) и его супруги Завалиевской Наталии Григорьевны (род. 1801 г.  – сконч. 3 августа 1865 г.). Остальные надгробия, высеченные из дикого камня можно датировать XVIII-XIX вв. При храме через дорогу существует и второй некрополь. Он появился позднее первого, когда тот был переполнен. На нём так же уцелели старые захоронения.

Историю заборовской церкви несложно проследить по заголовкам дел Тверского государственного архива. Год 1818 – на храме исправлены первые повреждения, последующие церковные ремонты значатся в делах Заборовского прихода под датами: 1830 г., 1837 г., 1880 г. и 1901 г.

Большая часть дел прихода повествует о раскольниках, которых тут было много. Вообще Есиновический край в своё время был силён традициями старообрядчества. Даже в нескольких верстах от уездного города старообрядцами был устроен скит и кладбище. Конечно, в 1835 г. скит был разрушен, но старообрядческое кладбище в местечке Тетёрки просуществовало вплоть до 1920-1930-х гг. Подобное же старообрядческое кладбище существует до сих пор при д. Иваньково, там вплоть до 1930-х гг. стояла своя старообрядческая церковь, что бы упразднить которую советским властям пришлось действовать через ВЦИК.

Но вернёмся к положению старообрядцев в Заборовском приходе. Первое дело, упоминающее раскольников в погосте Заборовье, относится к 1835 г. Оно рассказывает о погребении крестьянской девицы Акулины Парошовой на раскольническом кладбище. За 1836 г. значится дело «О действиях раскольников состоящих в сем приходе». Что именно сделали раскольники узнать уже невозможно – дело уничтожено.

На священников Заборовского погоста была возложена обязанность вести проповедь среди обратившихся в раскол. Одним из таких миссионеров стал священник погоста Григорий Алексеев Новосёлов – дед замечательного богослова, будущего мученика Михаила Александровича Новосёлова. Его имя значится во многих делах прихода. Он заступил на должность после увольнения священника Мирона Евфимова. Служение о. Мирона почти ничем примечательным не отмечено. При нём в 1836 г. заменён лишь антиминс на одном из престолов.

А вот служение о. Григория началось со скандала вокруг ратницы Афимьи Родионовой, которую он отказывался принять на исповедь. Оба дела датированы 1836 г. Второе из них предписывает ратницу на исповедь принять. В том же году о. Григорий получает представление от епархиального начальства за обращение раскольников. С этого момента на всё время его служения борьба за обращение своих прихожан от раскола к православию становится основным делом священника Григория Новосёлова.

1837 г. – снова Григорий Новосёлов обращает из раскола своих прихожан. В 1838 г. ещё один крестьянин переходит в православие. За 1842 и 1843 год в архиве прихода хранились четыре дела по этой же тематике. Добровольным помощником Новосёлова в деле проповеди среди раскольников стал и второй приходской священник Истомин. В 1842 г. он присоединил «из раскола» четырёх человек, в 1844 г. в связи с этим же имя священника Истомина снова упоминается в документах. В тот же год отличился и Новосёлов. Он опять присоединил «некоторых лиц из раскола в православие». Следствием этого присоединения стало прошение священников «об исключении некоторых крестьян из раскола». Дело в том, что раскольники платили дополнительный налог государству. Ещё со времён Петра I отношение к раскольникам было, мягко говоря, холодным. Их считали наравне с изменниками престолу и всячески притесняли, в том числе и денежно.

Благодаря заголовкам приходских дел можно установить имена присоединёных Новосёловым и Истоминым крестьян. 1846 г. – Михаил Пружинин, 1847 г. – Иван Никифоров. Но не всегда деятельность священников была успешной. Раскольники тоже не лыком были шиты, а поэтому сопротивление было серьёзным. Последний успешный отчёт Новосёлова о присоединении из раскола датирован 1848 г. За что он был награждён в 1849 г. В 1850 г. последовал отчёт священника «о некоторых раскольниках совращающих православных в раскол», а вслед за ним последовал в Тверь и рапорт «о крестьянах совращающихся в раскол». В том же году Новосёлов отчитывался «о моленных раскольников». Среди них была и моленная в  Иваньково, которая просуществовала вплоть до 1930-х гг.

Среди имён наиболее активных противников действий священника Новосёлова можно отметить Дарью Савельеву, которая «вредно влияла» на своё семейство. Вообще женщины в среде раскольников были наиболее фанатично преданы своим убеждениям. В 1850 г. причту пришлось признать своё поражение – в Тверь пошёл рапорт «о совратившихся в раскол крестьянах». «Об уклонившихся в раскол крестьянах» сообщали священники прихода и в 1857 г. За семь лет нет ни одного рапорта о присоединении из раскола. Зато в 1865 г. начинается дело о погребении крестьянки Натальи Нестеровой на раскольническом кладбище. Видимо, это не понравилось самим обвиняемым – за 1866 г. значится дело «о притязании причта к раскольникам», которое инициировали сами старообрядцы.

Тот же 1866 г. – крестьянин Илья Лаврентьев погребён на раскольническом кладбище. Сам он был православным, но скорее всего, погребли его туда родственники. И снова разбирательство. Через два года опять разборки в Консистории – на этот раз на раскольническом кладбище в Иванькове погребли крестьянина Осипа Фёдорова, а вслед за ним и крестьянку Матрёну Иванову в том же году.

И вот случается то, что произойти никак не могло – 1868 г. «у крестьянина Филиппа Иванова дочь крещена раскольниками», тогда как детей по законам того времени даже раскольники крестили в православных храмах. 1873 г. – старообрядческие старосты вконец распоясались и приходскому духовенству пришлось подать рапорт «о самовольных действиях старообрядческих старост».

Нельзя сказать, что священник Новосёлов занимался только лишь борьбой с расколом. При нём впервые в приходе началось обучение детей грамоте. В 1838 г. последовало поручение диакону Егору Егорову «учить крестьянских детей чтению». В том же году священник Новосёлов попал под разбирательство «о повенчании крестьянина Егора Иванова в родстве». Проступок серьёзный, из-за него священник мог попасть под запрет. Но дело обошлось, и Григорий Новосёлов служение продолжил.

1845 г. – в приходе избран новый староста Василий Иванов. В обязанности старост входило хранение денежной кассы прихода, слежка за приходскими документами, «братскими» доходными книгами, а так же тарелочный сбор во время службы храма. Решал староста наравне с причтом и хозяйственные вопросы. А таковых было много на приходе. В том же 1845 г. сгорела одна из деревянных часовен прихода. Дело не сохранилось, но из «древних» приходских часовен по документам проходили  часовни в д. Щемелеве – Святителя Николая, в д. Михайлове – Архистратига Михаила, в д. Бухолове – Святой Троицы, в д. Фёдоров Двор – Иоанна Предтечи, в д. Жальцы – великомученика Георгия. В конце столетия к ним добавятся ещё несколько часовен.

Среди административно-хозяйственных дел того периода можно отметить: 1847 г. перекрытие храма новым железом и дело за тот же год «о дозволении церковные ключи хранить в безопасном месте». В 1848 г. пожаром уничтожена ещё одна часовня прихода. В 1849 г. – разбит колокол, а том же году в храме устроены новые печи. 

Упоминают приходские документы об отце настоятеле. Григорий Новосёлов в 1848 г. становится учителем Закона Божия. В 1851 г. он проходит по жалобе о недопущении им до исповеди крестьянина Сергея Григорьева. Недопущение до исповеди, а, следовательно, и не запись имени крестьянина в «Исповедальные книги» влекло за собой так же административные санкции для последнего.

1852 г. – священник Новосёлов ходатайствует о пособиии. В том же году он подаёт прошение о перемене ветхой срачицы на престоле (нижнее облачение престола. – Д.И.). 1854 г. – Новосёлова принуждают к взносу избовых пошлин в размере 1 руб. 20 коп, а в 1855 г. он увольняется от должности законоучителя. Зато получает должность благочинного. В 1857 г. от Григория Новосёлова требуют доставить в Тверское Губернское правление ведомость «О вновь избранных церковных старостах». 1863 г. – Григория Новосёлова «притесняет» местный почмейстер да так, что первому приходится жаловаться в Тверь.

1866 г. – священник Григорий Новосёлов отлучается из прихода по делам, для этого ему выдаётся паспорт. 1873 г. – отец Григорий мог лишиться своего третьего священника - третья священническая вакансия вот-вот должна была закрыться. Вторым священником в то время служил уже Дмитрий Константинович Мощанский. 1878 г. – священник Новосёлов подписывает прошение о награждении церковного старосты крестьянина Логина Иванова. В 1881 г. заканчивается срок пребывания Новосёлова в должности благочинного.

1882 г. – пасхальные торжества омрачены жалобой крестьян на нетрезвое хождение «причтом по домам прихожан». Разбирательство переросло в новое дело «О недостатках церкви». В том же году Новосёлов написал донос на нового благочинного Берестова. Разбирательство длилось два года. И закончилось новым делом «о неприписывании благочинному Берестову судимости в клировой ведомости».

1884 г. протоиерей Григорий Новосёлов «увольняется» от предоставления проповедей в цензуру. В том же году его награждают орденом Св. Владимира IV ст. 1886 г. – Новосёлов снова пишет прошение о награждении церковного старосты. В тот же год епархиальное начальство поднимает вопрос «о службе протоиерея Новосёлова». Священник был уже весьма стар и по возрасту уже не подходил к служению в приходе. Через два года этот вопрос был решён. В 1888 г. «протоиерей Новосёлов уволен от должности».

Вторая половина 1850-х гг. была посвящена решению общеприходских проблем. 1855 г. – крестьяне д. Тритниково были перечислены из Заборовского прихода в соседний приход с. Шитовичи.1859 г. – крестьяне одной из приходских деревень самовольно отремонтировали свою часовню, чего без дозволения церковного начальства делать не разрешалось. 1864 г. – ещё одно «часовенное» дело – строится деревянная часовня. Какая? – остаётся загадкой.

В 1888 году строится деревянная часовня в д. Петрилово в честь Рождества Богородицы. В 1888 и 1889 гг. снова в консисторию поступают прошения «о разрешении построить часовню».  Через год их и выстроено две в д. Маньково – Илии Пророка (1890 г.), в д. Гарусово – Апостолов Петра и Павла (1890 г.). Часовня в нежилой уже теперь деревне Маньково сохранилась. Уцелели и уникальные детали интерьера. Жаль только, что любоваться ею придётся недолго. Очередной лесной пал может уничтожить и деревню и часовню, стоящую в самом её центре.

В это же время настоятелем прихода, после ухода за штат протоиерея Григория Новосёлова, становится отец будущего священномученика Владимира Мощанского – Дмитрий Мощанский. И первое прошение, составленное уже при новом настоятеле – это прошение об отводе земли под новое кладбище, датированное 1889 г. История с отводом земли продлится до 1892 г. Этим годом датировано ещё одно прошение «о распространении кладбища». 1890 г. – в церковь дано крупное пожертвование купца Поморина, 1891 г. – подано прошение о награждёнии церковного старосты крестьянин Егора Иванова, через два года духовенство прихода ещё раз продублировало это прошение.

1894 г. – при храме поднимается вопрос о закрытии вакансии для третьего причта. Но, должность третьего священника оставлена в приходе. 1895 г. – причт просит о разрешении крестного хода в деревню. Самовольно сделать крестный ход из храма в деревню он не имел права, для этого требовалось особое разрешение. 1896 г. – выдаётся сборная книга на приобретение нового колокола, который и появился в приходе в следующем 1897 году.

1898 г. – причт просит о награде для старосты храма крестьянина д. Бобровец Стефана Копейкина. Тем же годом датировано прошение «о дозволении исправить крышу на часовне и обшить тёсом в д. Жальцах».

Наступил новый XX век. В 1901 г. Заборовский приход имел 5 деревянных лавок, дававших в год доход 20 рублей. Прихожан числилось: 594 двора, 2276 мужчин, 2530 женщин. Приходские деревни на 1915 г.: Бобровец, Галкино, Зеленцово, Михайлово, Ветча, Подберезье, Елохово, Фёдоров Двор, Жальцы, Кузнечиха, Широково, Иваньково, Горка, Дроздово, Шемелево, Плотично, Гарусово, Каменка, Петрилово, Павловка, Смотрово, Межуиха, Кривцово, Колмаково, Бухолово, Пипиково, Пашино, Еськино, Маньково, Шубино, Лахново, Подсадиха.

Деревни были поделены между тремя священниками прихода. Настоятелем прихода числился священник Иоанн Андреевич Дмитровский, 69 лет, окончил духовную семинарию, в служении с 1862 г., священник с 1878 г., состоял законоучителем земской школы, награждён в 1898 г. скуфьёй. Вторым священником прихода был Михаил Николаевич Дмитровский, 28 лет, после духовной семинарии, в служении с 1895 г., священник с 1897 г., являлся заведующим и законоучителем церковно-приходской школы и законоучителем земского училища. Третьим священником прихода был Иоанн Михайлович Некрасов, 27 лет, окончил духовную семинарию, в служении с 1894 г., священник с 1899 г.

Диаконом прихода значился Алексий Иоаннович Колоколов, 27 лет, из 1 класса духовной семинарии, в должности с 1893 г., диакон с 1897 г. Псаломщиками - Арсений Александрович Образцов, 60 лет, из низшего отделения духовной семинарии, в должности с 1862 г.; Михаил Иванович Лебедев, 55 лет, из среднего отделения духовного училища, в должности с 1880 г., и Николай Иосифович Виноградов, 26 л., из духовного училища, в должности с 1899 г.

В приходе храма на начало века существовало одиннадцать часовен: некоторые из них мы уже упомянули, оставшиеся стояли в д. Щемелеве – Святителя Николая, в д. Михайлове – Архистратига Михаила, в д. Бухолове – Святой Троицы, в д. Фёдоров Двор – Иоанна Предтечи, в д. Жальцы – великомученика Георгия, в д. Новины – Казанской Иконы Божией Матери (1880 г.), в д. Елохово – Покрова Богородицы(1895 г.). Все часовни прихода были деревянные.

В 1900 г. причт просил разрешения совершать крестные ходы на день Святой Троицы – престольный праздник деревни Бухолово. Документы по делу не сохранились, но возможно крестный ход в часовню был. 1900 г. – ещё одно прошение о строительстве часовни в д. Пипикове. Судьба его так же неизвестна. 1902 г. – прошение о ремонте часовни в д. Михайлово. Вполне возможно, что ремонт был разрешён.

К 1915 г. штат прихода был сокращён в связи с выделением из его состава самостоятельного прихода села Лучниково – современного Лужникова. В храме остались служить священник Михаил Дмитровский, 43 лет и священник Иоанн Некрасов, 42 лет. Диаконом значился Василий Тихомадрицкий, 52 лет, из 2 класса духовной семинарии. Псаломщика так же осталось два: Дмитрий Пискарёв, 29 лет, окончил духовное училище, на службе 9 лет, и Василий Смирнов, 18 лет, окончил второклассное церковно-приходскую школу, на службе 1 год…

Пока мы с Татьяной и Лидой двигались в сторону Заборовья, мы смогли хорошо разглядеть церковь. Расположенная на господствующей высоте, она издалека казалась не тронутой временем. Но это только внешне, как только мы зашли внутрь, то поняли, что всё это жестокий обман.

Но храм не забыли люди: несколько икон в углублении в стене и огарки свечей говорили о том, что сюда ходят не только любопытные. И как хотелось тогда, что бы это получило подтверждение. Так и случилось. Новый владелец той самой лыжной базы, что расположилась в нескольких десятках метров от храма, Олег Анатольевич Меньшиков решил восстановить храм.

О том, что верующие готовятся зарегистрировать новый приход, я узнал от о. Василия Киричука – настоятеля Богоявленского собора в Вышнем Волочке. Оказалось, что есть люди из Питера, которые интересуются историей села. Созвонившись с Олегом Анатольевичем, я узнал номер питерского историка Анны Сергеевны Левчук. Она то и прислала мне вскоре по почте фото отца Виктора Воронова и рисунок проекта Заборовской церкви. Запланирована и новая поездка в Заборовье и поиски материалов о жизни священномученика Виктора (Воронова). И совсем недавно в Бологое на чердаке одного из домов был обнаружен фотоальбом семьи Мощанских с фотографиями Заборовья и окрестностей, а так же потомков священника Дмитрия Константиновича Мощанского. Так что история заборовского прихода продолжается…

Сельцо Лужниково.

Лужниковский приход Преображения Господня образован в самом начале XX века и стал одним из самых молодых на территории Вышневолоцкого уезда, наравне с приходами с. Алехново – современного Олехново Спировского района и погоста Николо-Гнездово – современного с. Гнездово Лихославльского района. В приход села Лужниково вошли деревни, раньше принадлежавшие трём сопридельным приходам села Спас-Ясеновичи, Заборовья и Яконово: Сушино, Ситниково, Подол, Власовка, Хорево, Рыково, Гульково, Емельянова Горка, Багайкино, Новины.

В начале XX века Лужниково (по «Сборнику…» 1901 г. – Лушниково) входило в состав прихода Заборовья и имело 65 дворов, 215 мужчин и 216 женщин. В селе была устроена часовня в честь Покрова Пресвятой Богородицы, деревянная и как значилось по документам «построенная издавна».

Деревянный Преображенский храм в Лужниково был перевезён из села Городолюбля в январе 1903 г. Освящён храм в 1906 г. В самом селе Городолюбля на в конце XIX в. была построена новая каменная церковь Воскресения Христова. Деревянный храм Преображения Господня 1787 года постройки к началу XX столетия обветшал. В 1901 г. он ещё упоминается в составе прихода с. Городолюбли, но уже через два года его выкупили, отреставрировали и перевезли в село Лужниково «с всеми иконами».  

В «Тверских Епархиальных ведомостях» за 1898 г. об этом храме, стоявшем ещё в Городолюбле, сказано: «Погост расположен на глухом полуострове, вдающемся тупым углом в озеро с его южной стороны. Только подъезжая к самому селу, можно заметить, что рядом с новою каменною церковью приютилась старенькая, ветхая церковка село-желтаго цвета. Сама по себе, эта старая церковь, имеющая столетнюю давность, не представляет ничего особенаго; но в ней хранятся несколько памятников, интересных в археологическом отношении и по давности вдвое и втрое превосходящих свою сокровищницу». Речь автор вёл о двух чудотворных иконах Богоматери «Знамение» и преподобного Варлаама Хутынского. При разборе храма в 1903 г. рабочие нашли древнюю опись церкви, датированную 1799 г. По этой описи в храме хранились иконы XVII-XVIII вв., а так же богослужебная литература того же времени.

Дело, начатое по прошению крестьян сельца Лужниково «О дозволении построить деревянную церковь», датировано 1902 г. К сожалению, документы не сохранились. Но мы можем смело говорить, основываясь на архивных данных, что приход села Лужниково был организован в период с 1902 по 1903 г. В 1911 г. по проекту архитектора В.И. Назарина посреди села выстроена деревянная часовня в русском стиле.

К 1915 г. в приход села входили указанные выше деревни трёх соседних приходов. Всего прихожан в селе насчитывалось 824 мужчины и 836 женщин, приходской земли имелось 34 десятины, доход составлял 385 рублей в год.

По воспоминаниям Нечаевой Н.И., Колобковой А.Д первым священником прихода стал Михаил Архангельский. Вместе с женой Лидией он жил в д. Ситниково. В 1909 г. он скончался, а его дети стали носить фамилию матери Веллинг. С 1909 г. на приходе служил священник Егор Архангельский, возможно, брат о. Михаила. Данные воспоминания подтверждаются и архивными документами. В 1915 г. священником прихода был Георгий Архангельский, 30 лет, окончил семинарию, в служении 5 лет, и все пять лет на этом приходе. «Попадью звали Мария Ивановна, - продолжают свои воспоминания старожилы Лужникова, - у них было два сына Женя и Володя и дочь, которая умерла ещё будучи маленькой девочкой. Жили они в д. Ситниково».

Вместе с ним на приходе служил псаломщик Иоаким Моськин 31 года. В приходе с. Лучниково он прослужил один год, всего псаломщиком он был 4 года, взят в должность из 2 класса духовного училища.

Сторожем при храме с. Лужниково значился Александр Александров. Вспомнили старожилы даже имя няньки, работавшей в доме священника – Наталья Нечаева.

Церковь в Лужникове закрыли в 1930-х гг. и переоборудована под школу. Последней парой, которая венчалась в церкви, были Александровы Дмитрий Александрович и Екатерина Васильевна. Семья о. Георгия уехала «сбежав от раскулачивания с помощью местных жителей».

Возрождение прихода началось в 1999 г. Впервые я посетил Лужниково зимой 2010 г. Это был морозный полдень, в храме топилась печь и была открыта дверь. Я зашёл внутрь. Простое убранство, самодельный иконостас с большими репродукциями икон в каноническом стиле, солнечные зайчики на полу и на фольговых ризах деревенских икон – таким я запомнил внутренний вид Преображенской церкви в Лужникове. Второй раз мы посетили Лужниково вместе с Татьяной Корчагиной и Лидой осенью 2011 г. Попытались найти местного священника, чтобы побеседовать с ним о буднях сельского прихода. Но, увы, нам это было не суждено. Дом батюшки оказался заперт, а он, как выяснилось, уехал куда-то исполнять требы. И мы отправились тогда дальше по дороге на село Есиновичи.

Погост Спас-Есиновичи и его окрестности. Древняя церковь в Хотимирицах.

На одной из фотографий села, хранящейся в Есиновической сельской библиотеке есть вид Есиновичей со стороны д. Горки. Поразительно, но как изменился вид села с того времени, когда была сделана эта фотография. Вместо возвышавшегося тогда над селом храма теперь унылые хоть и величественные ещё развалины, а доминирует над селением какое-то из колхозных строений.

Мы ехали на Есиновичи со стороны Лужникова. Холмистая живописная местность настраивала нас только на хорошее. Впереди была дорога Первитино – Фешино, на которой по найденным нами сведениям сохранилась каменная мостовая. Мы планировали проехать по этой дороге и, осмотрев село Есиновичи, побывать ещё и в усадьбе Кузлово. Но как только мы миновали Первитино, то поняли, что нашим радужным планам осуществиться не дано.

Жалкие остатки каменной мостовой были утоплены в болотной жиже – вот во что превратилась одна из немногий сохранившихся мостовых Вышневолоцкого уезда. Здесь поработали лесовозы, которых Лида весьма метко окрестила «лесокрадами», что было и понятно. По краям уничтоженной дороги всюду видны следы человеческой деятельности – спиленные стволы деревьев, мусор.  Дальше дорога превращалась в сплошную грязь. На наше счастье вся эта жидкая масса замёрзла. Вдоль окаменевшей колеи от лесовозной техники мы кое-как пробрались на ровную поверхность.

Мостовая, которая действительно здесь существовала, и ею был замощён болотистый участок дороги, теперь была варварски уничтожена. А ведь это единственная и самая короткая дорога с Лужниково на Есиновичи! Есть, конечно, долгая дорога через Вышний Волочёк, по которой можно было проехать в Есиновичи, но она длиннее первой почти на сто километров. Всего по первой дороге от Лужникова было километров так двадцать, теперь же желающему проехать в Есиновичи придётся сделать немалый круг и это учитывая то, что Лужниковская дорога до выезда на Фировскую совсем убита всё теми же лесокрадами.

Следы деятельности «лесокрадов» мы видели на протяжении всего нашего путешествия. Так была уничтожена прямая дорога на Шитовичи – её превратили в сплошное болото. Так разбита дорога на подъездах к Лужниково – здесь асфальт после дождя превращается в жидкую грязь. И кто бы за этим не стоял – легальные или нелегальные вырубщики, понимаешь, что ими движет только жажда наживы. Безбожно выпилив лес его уже не возобновляют, хорошо если сучья и макушки уберут, а то и просто бросают, как это сделано по краям Старо-шитовичской дороги. Варвары!

Миновать разбитый участок без потерь нам не удалось. Мы умудрились пробить колесо. Светлое время суток ушло на то, что бы поменять его. И уже на закате мы въехали в Есиновичи.

Село будто бы вымерло – ни единой души. И тишина стояла мягкая, она будто бы ладонями нежно прикрывала уши. Таинственная такая. И было отчего то грустно, но совсем не одиноко, создавалось такое впечатление, что в закатных лучах солнца происходило некое незримое таинство. Завеса прошлого будто бы приоткрывалась и между ним и настоящим возникал невидимый мост, которой мы именуем памятью.

Я мечтал показать Татьяне и Лиде Есиновичи. Конечно, село лежит в развалинах, как и храм, но хранит ещё следы былого великолепия.

Первое упоминание о Есиновичах мы находим в книге Деревской Пятины 1495 г. «В Ясеновиском же погосте волости и деревни манастырьские. В Ясеновичском же погосте волостка Спаская Футынского манастыря. На погосте церковь Спас Великы. На погосте ж дв. поп Леонтей, дв. церковной дьяк Гридка, двор пономарь Микулка, пашут землю церковную, в обжы не положены».

Об истории прихода села Спас-Есиновичи я писал в своей статье «Погост Спас-Есиновичи». Но продолжая работу в архивах, удалось найти интересное придание о церкви в деревне Хотимирицы. Сама деревня была основана около 1495 г., на что указывают слова «а сели ново» - т.е. только что поселились, в тексте Писцовой книги Деревской пятины: «Деревня Хотемирицы: двор Гридка Микиткин, двор Федотко Демехов, сеют ржи 5 коробей, а сена косят 30 копен, две обжи; дохода нет, а сели ново».

В 1903 г. священнослужители погоста Есиновичи, описывая древности Преображенской церкви, записали и следующее придание об иконе «Спасителя сидящего на престоле»: «Предание об сей иконе Спасителя записанное в летописи церкви таково: в 6 верстах от церкви села Ясенович находится деревня Хотимирицы. В этой деревне в глубокую старину существовала церковь. Церковь эта лет 140 тому назад сгорела совершенно вся, и только после в пепле сгоревшей церкви был найден совершенно целым и невредимым один образ Спасителя, который и был перенесён в церковь села Ясенович. Этот образ глубоко чтится издавна среди прихожан».

Сам образ поставили на горнем месте в центральном алтаре Преображенской церкви. На иконе был изображён Спаситель, сидящий на престоле в окружении Херувимов и четырёх евангелистов.

Ещё одна древняя икона, хранившаяся в Преображенской церкви с. Есиновичи – икона Великомученика Димитрия Солунского, напоминала о существовавшей здесь деревянной церкви, посвящённой этому святому. В Писцовых книгах 7004 г. этот храм был описан вместе с первой Преображенской церковью: «Всего Спас – Хутыня монастыря, что в Нове городе вотчина была Спас – Ясеновская, а в ней погост Ясеновицкий, а на том погосте церковь Преображения Господня, да придел преподобного Варлаама Хутынского, да придел Николая Чудотворца; да церковь Страстотерпца Христова Димитрия Солунского древень вверх». Церковь Дмитрия Солунского, сгорела в 1754 г. Но была заново отстроена. Новый пожар 1772 г. уничтожил обе деревянные церкви.

Как нам известно, храм Преображения Господня выстроили в период с 1780 г. по 1785 г.: «с благословения Преобвященнейшего Иоасафа Архиепископа Тверского и Кашинского в одно время выстроена … общим иждивением прихожан. Антиминс в главном приделе священнодействован  Архиепископом Тверским и Кашинским Григорием в 1836 г. ноября 14 дня. Под сим престолом имеются святые мощи. Сей престол, по возобновлении храма освящён Высокопреосвященнейшим Григорием Архиепископом Тверским и Кашинским и Кавалером 1 июня 1843 г.»

            «Церковь каменная на цоколе из белого камня в 12 сажень длиною и восемь сажень и два с половиною аршина шириною, - описывал храм современник, - Стены всей церкви как изнутри так и снаружи оштукатурены и окрашены снаружи жёлтою краскою, сверх всего внутри как то: в олтарях средней части церкви, в куполе и своды оной церкви расписаны священными изображениями алфреско без позолоты. В этой церкви три престола в ряд из коих главный во имя Преображения Господня. Придельный по правую сторону во имя Преподобного Варлаама Хутынского Новгородского чудотворца. Придельный по левую сторону во имя Святителя и Чудотворца Николая. Внутри церкви четыре четырёхугольных столба, устроенных в равном один от другого расстояниях. Пол в церкви и в олтарях деревянный крашеный. Во всей церкви вообще двадцать шесть окон, а именно: в куполе четыре, вверху шесть и внизу пятнадцать, а в окнах столько же рам сосновых со стёклами, укреплены кроме находящихся в куполе железными решётками.

На церкви пять глав, кои крыты простым железом и окрашены синей масляною краскою. На главах кресты деревянные, осмиконечные, двух сажень длиною, из них три – два восточных и один северозападный обиты белою аглицкою жестью, а два – средний и югозападный простым железом и окрашены аглицкою железью на масле. Крыша на церкви железная на стропилах деревянных, окрашена медянкою на масле.

Входные двери в церковь с западной, южной и северной сторон, деревянные, обитые простым железом и окрашены медянкою с запорами внутренними и внешними следующими: западная дверь с замком и личиною, южная и северная изнутри имеют по три железных крюка  и по замку и снаружи по замку.

Паперть каменная с западной стороны без окон с священными внутри живописными изображениями  и окрашенная разными красками. Три крыльца деревянных при трёх дверех без украшений».

Внутри храм украшал «иконостас деревянный с резьбою весь вызолоченный на полимент, в сем 8 ярусов, обновлён и перезолочен иждивением прихожан в 1841 и 1842 гг. Царские двери главного престола деревянные с резьбою позлащенные червонным золотом на полимент. Справа от Царских дверей образ Преображения Господня. В тумбах под образами изображения из жизни Ветхого Завета… Образа в 7 ярусе. Над средними царскими дверями резное из дерева позлащенное изображение Господа Саваофа с резными же из дерева внизу его Херувимами. Над северными (южными – Д.И.) царскими дверями резное из дерева окрашенное белою краскою изображение Христа воскресшего с посеребренным резным же подножием. Над северными царскими дверями резное из дерева, окрашенное белою краскою изображение Христа распятого на кресте. С одной стороны сего изображения резное из дерева изображение Богоматери, окрашенное разными красками, а с другой стороны резное же из дерева и окрашенное изображение плачущей жены».

Этот иконостас был размещён в главном соборе Новоторжского Борисоглебского - Ефремиева монастыря. Часть его икон стояла во Входоиерусалимской церкви, а другую часть архимандрит Макарий продал в 1789 г. в с. Есиновичи за 400 руб. В Борисоглебском монастыре остались лишь иконы нижнего яруса, и среди них древнейшее изображение князей Бориса и Глеба. Для Есиновичей местный ярус иконостаса был написан заново.

Упомянуты в описи и каменная колокольня с колоколами, а так же принадлежавшие церкви лавки и ограда: «Колокольня каменная, построена в 1764 г. в связи с церковью, иждивением прихожан о двух ярусах, покрыта железом, которое окрашено медянкою, крест на ней деревянный, обитый жестью и вызолоченный двойниковым золотом. На оной колокольне висит шесть медных колоколов. Первый весом в 182 пуда 19 фунтов отлит в 1837 г. мастером Тверским купцом Иваном Капустиным на иждивение прихожан. Второй 66 пудов 23 фунта отлит в 1824 г. мастером Стефаном Капустиным иждивением прихожан. Третий – 24 пуда отлит в 1794 г. иждивением прихожан. 4-ый и 5-ый неизвестного веса. И 6ой – в два пуда…. Каменная ограда с деревянною окрашенною зеленою краскою решеткою, с четырьмя деревянными воротами, запираемыми замками. Внутри сей ограды с левой стороны деревянная сторожка, с двумя окнами и малыми сенями, покрыта тесом. Анбар деревянный для хранения уголья и других церковных вещей».

Среди книг храма особой древностью выделялись два Евангелия 1760 г. и 1722 г., оба напечатанные в Москве.

Но сейчас нет резного иконостаса, нет уникальных Евангелий, да и сам храм разрушен. Вторую Есиновическую кладбищенскую церковь Иоанна Предтечи постигла ещё более худшая судьба – храм был разобран под строительство льнозавода.

В самом начале XX века в селе Есиновичи начинал своё служение священник Владимир Фёдорович Рясенский – будущий священномученик. Он родился в 1891 г. в городе Осташкове в семье священника. В 1913 г. после окончания Тверской духовной семинарии его рукоположили во священника к храму села Есиновичи. В 1915 г. «Справочная книга по Тверской Епархии» даёт о нём такие сведения: «Священник Владимир Рясенский, 23 лет, окончил духовную семинарию, на службе вообще и в этом приходе 2 года».

2 сентября 1916 г. отца Владимира переводят по его прошению в храм погоста Волго Осташковского уезда. В 1920-е гг. священник служил в Знаменском храме в Осташкове. В 1930 г. в числе членов приходского совета Знаменской церкви Осташкова был арестован и священник Владимир Рясенский. В тюрьме его жестоко били, вырывали на голове волосы по волоску, пытаясь заставить его свидетельствовать против своих единомышленников, но он оставался неприклонен.

23 декабря 1930 г. по делу священника, церковного старосты Дмитрия Мельникова, прихожанина храма, врача Осташковской больницы Николая Ефимовича Рослякова, регента собора Константина Алексеевича Эклаунда был вынесен обвинительный приговор. Всех их приговорили к различным срокам заключения в испавительно-трудовых лагерях. 30 января 1931 г. священник и регент собора, а так же двое мирян были отправлены этапом в концлагеря Мариинска. Не вынеся тяжёлых условий и непосильной работы, отец Владимир скончался на праздник Введения Пресвятой Богородицы 4 декабря 1932 г...

За рассказом о селе, его храмах и священномученике мы выехали в сторону села Кузлово. Уже вечерело, догорали последние закатные огни, когда мы въехали в тень старинных деревьев кузловского парка.

Усадьба и храмы в Кузлово.

«Имение Кузлово. Означенное имение находится в Ясеновской волости. От уездного города (так же и ближайшая железнодорожная станция) – 38 вёрст, от почтово-телеграфной конторы Есиновичи – 7 вёрст, от древни Кожино ½ версты, смежно с селом Кузлово…Бывший владелец земский начальник Георгий Николаевич Цвиленев проживает неизвестно где… Местность холмистая, почва подзолистая, местами суглинистая… Постройки большею частию каменные, ветхие, возведены около 100 лет тому назад, все требуют капитального ремонта. Самая лучшая из них – жилой дом бывшего владельца, но у него потолки гнилые…», - так описывалось имение в «Материалах по совхозу «Кузлово» за 1919 г, хранящихся в Вышневолоцком городском архиве.

Одна из известнейших усадеб Вышневолоцкого уезда – Кузлово, долгое время была центром дворянской жизни в окрестностях села Есиновичи. Отсюда родом знаменитый в Европе, и увы совсем позабытый в России, художник Алексей Георгиевич Явленский (1865-1941 гг.), ученик И.Е. Репина. В сохранившихся церковных книгах усадебной Успенской церкви с. Кузлово есть записи о рождении и крещении брата художника Дмитрия от 1 апреля 1866 г. и сестёр Веры от 16 апреля 1867 г. и Варвары от 18 ноября 1868 г. Восприемниками при крещении детей в разные годы были Андрей Петрович Медведев, Варвара Петровна Медведева и старший брат Сергей.

Усадебный комплекс Кузлова сформировался на рубеже XVIII-XIX вв, несмотря на то, что само село древнее. Первое упоминание о бывшей здесь деревне относится к 1495 г.:  «Деревня Клузово: двор Онтонко Клишин, сын его Зивонко, двор Селиваник Еустратов». Тогда она входила в состав Заборовского погоста.

В конце XVIII в., при хозяине усадьбы Якове Марковиче Хвостове, выстроен деревянный господский дом, устроен каскад из двух прудов. Ещё раньше были облагорожены три источника, которые питали водой эти пруды. Два деревянных сруба сохранились и до наших дней. Здесь же выше первого пруда до середины XX в. просуществовала деревянная часовня.

В первой половине XIX в. выстроены каменный господский дом, погреб, разбит парк. Селом владели Пётр Медведев и его супруга Евдокия Медведева, урождённая Хвостова. В 1852 г. в имении за Евдокией Яковлевной Медведевой-Хвостовой значилась 71 душа. В 1850-х гг. усадьба перешла её сыну Павлу Петровичу Медведеву. В ходе реформы 1861 г. кузловские крестьяне сумели выкупить свои земельные наделы у помещиков. С конца 1880-х гг. усадьба перешла в руки земского начальника Николая Николаевича Цвиленева, а в 1905 г. его сыну Георгию Николаевичу, последнему владельцу усадьбы. 

Близ Успенской усадебной церкви было небольшое дворянское кладбище, где погребена бабушка А.Г. Явленского по материнской линии Евдокия Яковлевна  Медведева, урождённая  Хвостова. Её надгробие, вытесанное из розового гранита, сохранилось близ места храма. «Русский провинциальный некрополь» приводит имена дворян погребённых близ храма, надгробия которых не сохранились: Мельницкий Орест Евлампиевич, коллежский секретарь, (род. 6 декабря 1836 г. + 17 апреля 1877 г.), Талин Иван Ефимович, коллежский асессор (становой пристав), пожертвовавший 13000 в Тверское Общество «Доброхотной копейки», (+ 15 февраля 1900 г. (по Журналу 91 – го заседания Тверской Архивной Комиссии, стр. 23 – 25, 1903 г.). и его супруга Талина Елизавета Сергеевна, урождённая Ливотова, (+ 25 мая 1886 г.). Здесь же при храме были захоронения и четы Хвостовых Якова Марковича (+28 февраля 1819 г.) и Анастасии Ивановны (+24 ноября 1807 г.) – строителей Успенской церкви – предков художника А.Г. Явленского.

Яков Маркович Хвостов – майор Лейб-Гвардии Преображенского полка, уездный предводитель дворянства, меценат и строитель усадебного комплекса с. Кузлово. В 1762 г. он в чине капрала Преображенского полка участвовал в дворцовом перевороте, в ходе которого к власти пришла Екатерина II. В 1763 г. он значится в списке награждённых, опубликованном в газете «Санкт-Петербургские ведомости». После дворцового переворота 1762 г. дела Я.М. Хвостова пошли в гору. В 1790 г. он титулярный советник – капитан, в 1800 г. – коллежский асессор – майор.

В Вышневолоцком уезде Яков Маркович выстроил три храма. Один деревянный в честь Воскресения Христова с приделом Покрова Богородицы им построен в соседнем селе Яконово в 1782 г. В своей усадьбе Хвостов выстроил взамен деревянных обветшавших храмов два новых каменных Успенский и Михайло-Архангельский. Подле Успенской церкви он и нашёл упокоение вместе со своей супругой.

Описание имения Кузлово и Успенской церкви, а так же жизни этого дворянского гнезда мы находим в воспоминаниях художника А.Г. Явленского, продиктованные им Лизе Кюммель в Висбадене в 1937 г.: «Моя старая няня Сикрида говорила мне, что я родился или в Торжке или в небольшом местечке близ Торжка Тверской губернии. "Вы родились в пути", - говорила она.

Мое первое воспоминание о себе следующее. Помню, как я вошел в комнату однажды вечером, это было в нашем имении Кузлово и увидел своих отца и мать, сидящих на диване. На столе перед ними стояла керосиновая лампа. На мне были валенки. Я снял один и запустил им в лампу. Потом я убежал и  спрятался в сундуке, где меня долго не могли найти. Через 6 месяцев после этого мы уехали за 35 верст от Кузлова в Вышний Волочек  -  столицу Тверской  губернии. Там я стоял на платформе, где в первый раз увидел свой первый поезд. В одном из вагонов был золотой столик, который произвел на меня  большое впечатление. Я все еще смутно вижу этот столик сейчас. Когда паровоз засвистел, я чуть не упал в обморок от ужаса.

До того, как я поступил в частную школу, мы с мамой, братьями и сестрами жили некоторое время в Кузлово. Мне тогда было 10 лет (между 10 и 11 годами). Ехали поездом из Москвы в Вышний Волочек по железной дороге "Москва - Санкт-Петербург". Из Вышнего Волочка в экипаже (на коляске) до  Кузлова было больше 35 километров. Дорога была песчаная, труднопроходимая, но это нам, детям, нравилось. И мы выпрыгивали из коляски и шли рядом с  ней.                                                                 

Кузлово было очень красивым имением в тысячу десятин, половину которого занимал прекрасный дубовый лес. Человек входил через ворота во двор в 100 квадратных метров, в конце двора стоял двухэтажный дом. Справа - одноэтажное крыло, где жила наша бабушка, слева находился сад с аллеями, пруд и грядки с овощами и цветами (По-видимому, вход во двор был с востока, со стороны деревни – Д.И.). Продолжение сада образовывало рощицу, в которой стояла наша красивая старинная церковь. У нас там была большая ферма с сотней коров и 22 ломовыми лошадями. Недалеко от имения находилась большая деревня Кожинов (имеется ввиду Кожино – Д.И.). Мы, дети, были там счастливы, играя в саду, в пруду, и часто гуляя в старом дубовом лесу.

Раз в неделю мы ходили на большой базар в Кожинов, где нам всегда давали имбирных пряников. Мы гостили в Кузлово до середины августа, затем возвращались в Москву.

К сожалению, позже все имение было продано, так как мой отец всегда отсутствовал, он служил в кавалерийском полку, и моей матери не нравилось там жить (одной). Также было тяжело управлять без судебного пристава, и имение приносило только убытки».

История каменных храмов с. Кузлово началась в 1790 г. О времени основания самого прихода сказать сложно, в писцовых книгах XV-XVI вв. храмы здесь не упоминаются. Скорее всего, первый храм был поставлен здесь после Смутного времени. Тогда на территории будущего Вышневолоцкого уезда образовалось много новых приходов. Первая известная нам деревянная церковь в селе выстроена в 1701 г. Освятили храм в честь Успения Божией Матери. Он был холодным с приделом преподобного Александра Свирского. В Кузловском храме хранилось старопечатное Евангелие 1701 г., современное освящению церкви. В 1709 г. выстроена тёплая церковь Михаила Архангела. Посвящения престолов храмов так и сохранялись вплоть до их варварского разрушения в XX в.

На древность самого села Кузлово указывала «кольчуга, кольчатая рубаха, весом около 11 фунтов». В брошюре «Тверской музей и его приобретения в 1884 г.» она упомянута, как найденная у села Козлово Вышневолоцкого уезда «на правой стороне тракта из Волочка в Ржев». Но дело в том, что Козлово расположено слева от тракта не в Ржев, а в Бежецк в 60 верстах от уездного города, что ставит под сомнение название села. Исследователь В.А. Плетнёв упоминание о кольчуге отнёс к селу Кузлово. Тот же Плетнёв упоминает близ Кузлова и древнее раскольничье кладбище «на горе, называемое Мокрое». Названо так это кладбище было потому, что «при копании могил появляется вода».

В 1790 г. прошение «о построении двух каменных церквей» подал владелец усадьбы Яков Маркович Хвостов. Среди дел Кузловского прихода есть лишь одно касающееся фамилии Хвостовых. Оно датировано 1871 г. и называется «О доставлении Предводителю Дворянства свидетельства о смерти коллежского асессора Хвостова». В новую церковь помещики пожертвовали Евангелие 1796 г. и серебряный крест 1797 г.

Церковь Успения Божией Матери выстроили к 1799 г., а освятили её в 1800 г. Храм устроили в самой усадьбе на возвышенном месте за средним прудом паркового каскада. От усадебного дома, который стоял на противоположном храму берегу верхнего пруда, на неё открывался прекрасный вид. В 1910 г. церковь описывали так: «Успенская церковь, каменная, крыта железом, окрашенным зелёною маслянною краскою. Длина церкви и колокольни 12 сажень 2 аршина, ширина 6 сажен 1 аршин, высота 11 сажен. На церкви имеется одна большая глава. Больших окон 14 штук, малых 9 штук, дверей наружных створчатых обитых железом – 3 штуки, внутренних три штуки; иконостас длиною 4 сажени, высотою 3 сажени 2 аршина (оценён в 200 руб.). Колокольня в один ярус общею высотою до верха карниза 13 сажен».

            Среди святынь Успенской церкви в 1903 г. священники отмечали «над престолом среди свода позлашенное сияние в нем Святой Дух в виде голубя висячаго, деревянный посеребреный. Пред престолом вверху в балдахине образ круглый живописный Тайной вечери в вышину и ширину по 12 вершков».

Кроме них в храме имелась чтимая икона: «в решётке по правую сторону амвона – киот в нем икона живописная двенадцать вершков длиною и девять вершков шириною св. угодников; апостолов Андрея и Анании, Василия Великого, царей Константина и Даниила, великомучеников Меркурия и Прокопия, преподобных Михаила Синатского, Ефрема Сирина, Максима и Иакова Боровицкаго. В ней врезаны два небольших серебряных креста с лицевой стороны позлащённые, в которых хранятся части св. мощей вышеозначенных угодников». Судя по набору святых – эта икона была семейной святыней дворянского рода Хвостовых.

Вторая церковь Архистратига Михаила – на сельском кладбище была так же однопрестольной. Её строительство завершилось в 1809 г., в тот же год церковь и освятили. В сохранившемся описании 1910 г. о храме сказано следующее: «Церковь Святого Архистратига Михаила, каменная, крыта железом, окрашенным зелёною маслянною краскою. Длина церкви 10 сажен, ширина 7 сажен, высота 6 сажен. На церкви имеется одна большая глава и 4 малых; больших окон 9 штук, малых 8 окон; одна наружна обитая железом дверь и одна внутренняя; иконостас длиною 4 сажени, высотою в 1 ½ сажени (оценён в 500 руб). При ней звонница на четырёх колонных столбах».  В 1811 г. приходу отводится новое кладбище - возможно именно то, на котором и стояла Михайло-Архангельская церковь.

В 1800 г. приходу с. Кузлово была приписана д. Столпниково. Вообще кузловский приход собирался долго, почти на протяжении всего XIX столетия. В 1848 г. в приход перечислены крестьяне д. Кожино. В 1853 г. приход пополнился ещё одной деревней из состава прихода села Спас-Есиновичи. В 1870 г. в приход передана деревня Кожакино. Последней деревней переданной в приход села Кузлово стала д. Дуплево. Прошение «О перечислении д. Дуплева крестьян к сему приходу» датировано 1873 г. Всего на 1901 г. в приходе значились следующие деревни: Кожино, Дуплево, Хотимирицы, Богуново, Турлаево, Коростово, Кукаркино, Паньково, Житово, Бронницы, Лушниха, Брылево, Владычно, Кожакино, Столпниково.

Почти во всех деревнях прихода существовала своя часовня: Архистратига Михаила в д. Кукаркино, Святителя Николая в д. Богуново, вмч. Димитрия Солунского в д. Бронницы, Апостола Иоанна Богослова в д. Лушниха, Богоявления Господня в д. Былёво, Казанской иконы Божией Матери в д. Владычно, преподобных Зосимы и Савватия Соловецких в д. Житово, Пророка Илии в д. Турлаево, Святителя Николая в д. Кожакино. Все часовни были деревянными и значились как «построенные издавна». Лишь одна из них – Никольская в Кожакино построена в 1885 г. Прошение о её строительстве крестьяне подали в 1884 г.  

Из заголовков дел, хранившихся в приходском архиве, мы можем выяснить имя одного из первых старост и священника Кузловского прихода. В 1817 г. церковным старостой назначен «дворовый человек» Прокопий Иванов. В 1821 – священник храма Степан Тимофеев был награждён набедренником.

О различных ремонтах и перестройках в храмах прихода так же мало информации, и всё же о некоторых из них мы из описи церкви с. Кузлово. В 1823 г. – на одном из храмов полностью заменяют кровлю. В 1834 г. – строится церковная ограда, возможно, вокруг Архангельской церкви, т.к. усадебная Успенская была на территории поместья. В 1840 и 1844 гг. на храмах перекрашиваются  кровли. В 1843 г. и 1852 г. переливаются колокола, с одной лишь разницей, что первым был перелит один из второстепенных колоколов звонницы, а позднее был перелит большой колокол. В 1844 г. для одного из храмов выдан новый антиминс.

1845 – выдаётся книга для сбора пожертвований, видимо, деньги пошли на покрытие одного из храмов новым железом в 1846 г. Подобно этому в 1851 г. была так же выдана сборная книга на исправление штукатурки одного из храмов.

1848 г. – в одном из храмов устраивается система отопления. В 1871 г. в храмах прихода исправляются ветхости. Следующий ремонт происходит в 1899 г. В 1901 г. для церкви «сего села» отливается новый колокол. Последний известный нам ремонт был в 1903 г.

 В октябре 2010 г., во время своего первого посещения села Кузлово во время нашей совместной поездки с Е.И. Ступкиным и А.Б. Крючковым в Есиновичи и Борзыни, я обнаружил с юго-восточной стороны места Михайло-Архангельской церкви могилу одного из священников прихода Никифора Ушмарского. Надпись на могильном камне гласила: «На семъ месте погребёнъ села Кузлова Священник Никифоръ Степановъ Ушмарский». Рядом сохранилось надгробие его жены Марии Матвеевны и сына доктора Владимира Никифоровича Ушмарского.

Впервые имя отца Никифора встречается в документах прихода в 1850 г. – настоятель прихода священник Ушмарский удостоен награждения набедренником. В 1857 г. этот же священник становится фигурантом дела «О нанесении оскорбления диаконом Кудрявцевым священнику Ушмарскому». В 1863 г. из послужного списка о. Никифора был исключён штраф. А в 1865 г. – было начато дело «об исходатайствовании награды священнику Ушмарскому». В 1870 г. о. Никифор Ушмарский скончался и был погребён на сельском кладбище с. Кузлово.

После кончины священника Ушмарского в 1870 г. приход ходатайствовал о пенсии «вдовой попадье» Марии Матвеевне Ушмарской. В этом же году попадью «понудили» снести некоторые личные строения с церковной земли.

Два дела в приходской описи касаются следующего священника прихода Покровского. В 1873 г. он привлекается к духовному следствию из-за конфликта с церковным старостой крестьянином Макаром Борисовым. А через два года в 1875 г. о. Покровский награждается орденом Св. Анны III степени. Два дела за 1875 и 1878 гг. проходят под заголовком «О помешательстве священника Покровского», но в чём заключалось это «помешательство» мы не можем знать, т.к. дела утеряны.

В 1882 г. проходит дело о священническом месте. После чего мы встречаем в заголовках дел фамилию священника Меглицкого. Священник Леонид Васильевич Меглицкий – одна из самых ярких личностей в истории Кузловского прихода. Он родился в предположительно в 1865 г. – на 1901 г. ему было 36 лет. Окончил духовную семинарию в 1885 г. и рукоположен в сан священника в 1886 г. В 1898 г. награждён скуфьёй.

В архиве прихода хранились два дела «О награждении священника Меглицкого набедренником» за 1891 и 1892 г. Но среди наград набедренник не значится. В 1895 г. о. Леонид берёт из церкви «заимообразно» 150 руб., о чём и просит разрешения. Через год начинается дело «О перемещении священников Леонида Меглицкого и Василия Успенского (Весьегонский уезд) в Омскую епархию». Но, как это видно из следующего дела «О болезненном состоянии священника Леонида Меглицкого» ехать в другую епархию он не горел желанием. В итоге он был оставлен на приходе.

В бытность о. Леонида настоятелем прихода в 1898 г. была построена деревянная церковно-приходская школа. Она стояла близ Успенской церкви и кладбища. В то же время церковной награды удостоился бывший церковный староста крестьянин Николай Евдокимов. О людях, служивших вместе с о. Леонидом в Кузловском приходе в 1901 г. мы узнаём из «Тверского Епархиального статистического сборника». Священник Леонид Меглицкий был единственным священником прихода. Диаконом на приходе служил Михаил Павлович Черниговский, 36 лет, из 5 класса духовной семинарии, в служении с 1884 г., диакон с 1888 г. Псаломщиком значился Иван Григорьевич Успенский, 65 лет, из высшего отделения духовного училища, в должности с 1851 г.

В том же 1901 г. диакон Михаил Черниговский был перемещён в другое село, а псаломщик Иван Успенский рукоположен во диакона. Ему же была исходатайствована награда за 50-ти летнюю службу. В том же году его обвинили «в нетрезвости и неблаговидных поступках» и прихожане подали прошение о возвращении к ним диакона Черниговского.

Тогда же было начато дело о перемещении на должность настоятеля прихода священника Троицкого, но по данным на 1915 г. о. Леонид Меглицкий продолжал служить на приходе. В дополнение к своим основным обязанностям на него была возложена должность духовного следователя 2-го благочиннического округа Вышневолоцкого уезда. Диаконом при нём в то время вот уже как два года служил Иоанн Виноградов, 34 лет, из 3 класса семинарии, в служении 15 лет. Псаломщиком был Александр Ильинский, 22 лет, окончил семинарию, в служении 1 год.

Революционные события 1917 г. всколыхнули село. Одним из первых в уезде здесь был организован совхоз, занявший помещения усадьбы. В 1920-е гг. между парадным выходом из дома и каскадом прудов выстроили молокозавод, остатки которого видны до сих пор. Погреб-ледник использовали для хранения готовой продукции, а лёд для него готовили на прудах. Завод продолжал функционировать ещё в 1940-50-е гг. Тогда же ещё жива была и мельница, выстроенная в XIX в. на водосбросе из второго пруда. В 1930-е гг. создали колхоз «8 марта», который объединили с колхозом «Красный Маяк».

Храмы села Кузлова закрыты в 1930-х гг. Документы, проливающие свет на этот период истории прихода утеряны. Да и сами храмы не дожили до нашего времени – они были снесены. Первой погибла Успенская усадебная церковь, её разобрали в 1930-х гг. При этом, как гласит народное предание, с купола храма крест упал во второй пруд. Его так и не смогли достать.

Вторую Михайло-Архангельскую церковь разобрали уже в 1950-е гг. для строительства льнозавода в Есиновичах. Кстати, тогда же погибла и кладбищенская церковь в самих Есиновичах. Близ места Михайло-Архангельской церкви сохранились несколько каменных надгробий, среди них могила священника Ушмарского и его сына доктора Ушмарского. Сохранилось так же надгробие с полустёртой надписью «На сем месте погребёнъ диакон села Кузлова Пётръ Анреевичъ Кудрявцев, род. 1819 г. ск. 1884 (?) г.».

На месте Успенской церкви чернокопателями были отрыты ступени храмовой паперти, которые мы можем наблюдать и сейчас. Во время работы над материалами истории села Кузлово, родилась мысль о постановке поклонных крестов на месте обоих храмов. С помощью дальнего потомка священников Ушмарских – доктора из Москвы Николая Васильевича Бунчука изготовлены таблички для этих крестов. Весной-летом 2014 г. мы планируем поставить сами кресты, что бы среди редких гостей и оставшихся жителей села память об истории этого древнего места оставалась всегда живой.

Вспоминаю, как осенью 2011 г., когда уже начинало вечереть, мы вошли на территорию имения земского начальника Г.Н. Цвиленева. Полуразрушенный усадебный дом, погреб ледник, два пруда и колодцы с родниками, а так же заросший парк – вот, что сохранилось от усадьбы Хвостовых, Медведевых, Цвиленевых. Мы прошлись вокруг каскада прудов, вышли к стене столетних елей, которые растут на восточной конечности усадьбы к машине. Нас ждала ночная поездка в Москву. Но так не хотелось уезжать отсюда – из старинного дворянского гнезда, где первый лёд уже сковал воду прудов, где последние лучи догорающего солнца кровавыми отблесками освещали черные как смоль силуэты деревьев, где тишина глубокого осеннего вечера ласкала слух. И почему то казалось, что мы здесь не одни, что мост между прошлым и будущим всё ещё открыт, а это значит, что не всё ещё потеряно.

Денис Ивлев.

Вышний Волочёк - Федово - Подольховец - Заборовье - Лужниково - Кузлово, Москва, лето-осень 2011 - зима 2014 г. 

Источники:

1. ГАТО, Ф. 160, Оп. 6 «Вышневолоцкий уезд. Описи дел храмов с. Федово, погоста Подольховец, погоста Заборовье, с. Лужниково, с. Есиновичи, с. Кузлово».
2. ГАТО, Ф. 103, Оп. 1, Д. 285, «Описание древностей храмов Вышневолоцкого уезда».
3. ГАТО, Ф. 160, Оп. 1, Д. 18915 Опись Преображенской церкви с. Есиновичи.
4. ГАТО, Ф. 160 Оп. 1, Д. 18932 Опись церкви с. Заборовье.
5. РГИА, Ф. 799, Оп. 33, Д. 2031 «Хозяйственное управление при Святейшем Синоде. Страховая оценка строений прихода с. Кузлова».
6.  «Усадьба Кузлово. Имение художника Алексея Явленского», И.Г. Деветьярова, 1999 г. Интернет: vvolcbs.tverlib.ru/esen_bibl/remember.htm.
7. Тверской Епархиальный статистический сборник, И. Добровольский, Тверь, 1901 г.
8. Справочная книга по Тверской епархии, Тверь, 1915 г.
9. Памятники церковной старины в с. Городолюбле Вышневолоцкого уезда Тверской губернии. А. Деянов. Тверские епархиальные ведомости, 1898 г. № 21, С. 495-501.
10. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Тверская область. Ч. 3, отв. ред. Г.К. Смирнов, Москва, 2013.
11. Населённые пункты Вышневолоцкого района. Ильина Г.П., Юркова З.С. Вышний Волочёк, 2010.
12. Мученики, исповедники, подвижники благочестия XX в. Игумен Дамаскин (Орловский), Тверь, 1999.

Благодарю за архивные материалы, фотографии и воспоминания Г.К. Смирнова, И.Г. Деветьярову, Е.И. Ступкина, Ф.А. Савина, А.В. Савина, А.С. Левчук, работников библиотеки и школьного музея с. Есиновичи. В статье использованы фото часовни в д. Жальцы с сайта: http://sobory.ru/article, автор фото Илья Смирнов.