Георгия Победоносца и великомученицы Варвары села Матвеево

Русская Православная церковь в Вышнем Волочке 1750 – 1840 гг.

Это исследование – одно из нескольких, посвящённых истории Русской Православной церкви в Вышнем Волочке с древнейших времён и до настоящего времени. Я умышленно разделил историю Православной церкви в нашем городе на  отдельные периоды. Уже опубликован на страницах газеты «Верхневолжье Православное» период истории церкви с 1920 по 1947 гг. Он затронул непростое для Православия в нашем городе время, время закрытия и сноса многих из городских храмов, время подпольных богослужений и мученического подвига, а так же время открытия первого в городе православного храма – Преображенской церкви на Пятницком кладбище. Ограничивается этот период открытием Богоявленского собора.

Следующий за ним период истории напрямую связан  с событиями церковной жизни, которая развивалась вокруг Богоявленского собора. Но он требует тщательного изучения и аккуратной подачи, т.к. дела и поступки местных прихожан и священников зачастую были обусловлены давлением власти на местную общину. Но и в истории этого периода церковной жизни в нашем городе будут свои открытия, он так же как и период первых лет Советской власти насыщен драматическими и подчас весьма противоречивыми событиями.

Но и период, связанный с историей города на рубеже XVIII-XIX веков, не менее интересен и богат на различные события. Это время, когда Вышний Волочёк получил статус города, это время когда бывший Вышневолоцкий ям вышел из подчинения Валдайскому духовному правлению и перестал входить в состав Новгородской Епархии. В городе образовано собственное Духовное правление (с 1776 г.), которое отныне подчинялось Тверской Духовной консистории. Строятся первые каменные храмы, сносятся ветхие деревянные, открывается духовное училище. В тоже время в этот период усиливается давление на вышневолоцких старообрядцев, с участием которых в городе произошёл ряд драматических событий.

Конечно, в представленном исследовании будут отражены не все стороны церковной жизни. Мы рассмотрим лишь основные вехи истории. Исследование, посвящённое Вышневолоцкому духовному правлению и деятельности духовного училища будет опубликовано позднее.

Введение. Погост Николской на Вышнем Волочку на Лсне и погост Николской на Вышнем Волочке у Столпа.

Вышний Волочёк – одно из древнейших селений на территории современной Тверской области. Историк Василий Татищев первым упоминанием Вышнего Волочка считает 1135 г. Но эта дата не признана официально историками. В академическом издании Московского летописного свода первым упоминанием Вышнего Волочка считается 1196 г. Но в истории города эту дату до сих пор не отражают, хотя историки редактировавшие в 1949 г. издание летописи эту дату признали вполне обоснованной. Упоминается Волок и Мста и в Новгородских грамотах середины XII в. В то-же время упомянуты в грамотах погост Имоволожский - село Берёзка Вышневолоцкого уезда (ныне деревня Берёзки Вышневолоцкого района), село Млёво (Удомельский район) и село Жабны (Фировский район).

На основании этих данных можно говорить, что поселение на месте современного Вышнего Волочка древнее, вполне возможно существовавшее с начала XII в. Настолько же древней можно считать и историю православия в этих местах, ведь свет новой веры первоначально миссионеры распространяли по берегам важнейших транспортных магистралей того времени – рек.

Историк С.М. Соловьёв, приводя сведения о конфликте новгородцев и князя Ярослава Всеволодовича, "сидевшего" в Торжке в 1214 г., упоминает о велении последнего «засечь все пути от Новгорода и реку Тверцу». Тверца в то время, благодаря стоявшему на ней древнему городу Торжку имела оживлённое транспортное значение. В том месте, где Тверца близко подходила к реке Цне был Волок и возникло первое поселение, которое и легло в основу будущего Вышнего Волочка. Так что «засечь» Тверцу можно было именно в районе современного Вышнего Волочка. Кстати, название Волочёк, по мнению историков, уменьшительно-ласкательным термином , производным от слова "Волок".  

Тут следует упомянуть и о древнем пути «из Варяг в Арабы», на котором стояло поселение волочан. Благодаря этому пути Вышний Волочёк получил своё дальнейшее экономическое развитие. Неслучаен и выбор в 1703 г. Петром I именно этого места для постройки первого в России судоходного канала, соединившего Тверцу и Цну. Хотя подобных волоков между озёрами и реками в окрестностях Вышнего Волочка можно найти несколько. Но самым оживлённым из них оказался именно волок на месте Вышнего Волочка. В 1216 г. рассказывая о междоусобице между князьями Юрием, Владимиром, Мстиславом и Ярославом, историк Соловьёв приводит следующие строки о Ярославле: «Не довольно ему было первого зла, не насытился крови человеческой, избив в Новгороде столько людей, и в Торжке, и на Волоке». Учитывая, что все описываемые события за 1214 и 1216 гг. происходят именно между Торжком и Новгородом, будет логично предположить, что упомянутый Волок – есть Волок в районе современного Волочка.

Так что с большой долей вероятности можно сказать, что благодаря оживлённому и значимому водному пути, проходившему в этих местах, христианизирован Вышний Волочёк был одним из первых в этой местности. Другой вопрос, как проходила христианизация этих мест. Из Новгородских летописей мы знаем о серьёзном сопротивлении, которое оказывали долгое время северные язычники, стремясь сохранить и защитить старую веру. Возможно, и в этой местности не всё проходило гладко, но за неимением письменных источников, говорить о каких либо бурных событиях, связанных с принятием христианства преждевременно.

Но так или иначе новая вера прочно укоренилась в этих местах. Естественно не везде и не сразу принял народ учение Христа. Где то тайно продолжали верить в старых богов, где то византийское православие, ассимилировавшись в народной среде, перешло в новое своеобразное народное толкование истин христианской веры. В Вышнем Волочке, можно предположить, этот процесс шёл куда быстрее, чем в отдалённых районах Новгородской земли. Будучи устроенным на оживлённом водном пути Вышний Волочёк постоянно был наполнен пришлыми людьми. Поэтому местные поселенцы в процессе общения быстрее усваивали новые порядки русского государства связанные с принятием христианства.

Первый христианский храм был устроен на территории современного Вышнего Волочка там, где до 1935 г. стоял главный храм города - Казанский собор. В то время селение уже было центром древнего погоста Николского на Вышнем Волочке на Лсне. Близ Волочка существоал и другой "Вышневолоцкий погост" - погост Николской на Вышнем Волочке у Столпа. Центром его считается деревня Столбище - территория современного посёлка Белый Омут, расположенного в окрестностях города. Именно отсюда начинался древний Волок. Хотя христианским центром погоста до XVI в был храм Николая Чудотворца в с. Быстрое. Возможно, название деревни Столбище пошло от стоявшего в начале волока языческого святилища с изображениями богов – столпами (столбами), перед которыми молились и приносили жертвы, шедшие по пути из варяг в арабы путники.

Хотя другая народная версия связывает возникновение названия Столбище, и позднейшее наименование монастыря Столпенский с одним из Московских царей, который в гневе заявил, обращаясь к резному образу Николая Чудотворца: «Будь же ты, Никола, столб!». Гнев царя был вызван тем фактом, что кони, которые везли вслед за царским обозом образ Николая Чудотворца, остановились в районе будущего монастыря и не хотели идти дальше. Так, по велению царя, гласит народное придание и был устроен на этом месте монастырь, куда и было помещено резное изображение Николая Чудотворца. По имени этого места и весь Вышневолоцкий погост носил любопытное название «Погост Николской на Вышнем Волочке у столпа».

Впервые упоминание о погосте «Николском на Вышнем Волочке у Столпа» мы находим в Книге Бежецкой Пятины за 1545 г.: «Деревня Столбища и Ноздря то-ж, а в ней стал монастырёк ново, а церковь в нем Покров Пресвяти Богородицы, а крестьянских двров: дв. Ондрейко, дв. Степанко, пашни 4 коробьи, сена 20 копен, обжа, да в Столбище-ж 4 кельи, а них живут старцы… Да церковной и Покровской починок Лычно: двор игумен Иван, дв. Пономарь Самойлик, пашни 6 коробей, сена нет, земля церковная в обжи не положена».

Официальной датой первого упоминания Вышнего Волочка считается 1437 г. Волочёк упомянут  митрополитом Исидором, шедшим на Ферраро-Флорентийский собор. Всвязи с этим им было составлено "Хождение на Флорентийский собор". Судьба этого митрополита, принявшего унию, незавидна. Его решение было осуждено полнотой Русской церкви и он был низвергнут из сана. С позором бежал за границу, где Папа Римский дал ему должность кардинала. Таким он и предстаёт перед нами на сохранившемся портрете.

Первое доподлинное упоминание храма в Вышнем Волочке относится к 1517 г. Упонянул храм австрийский дипломат Сигизмунд Герберштейн, всвязи с тем, что его спутники были на Пасхальном богослужении в Вышневолоцком храме и "ели там свои освящённые куличи". Конечно, это далеко не дата основания храма в Вышнем Волочке. Вполне возможно церковный приход существовал здесь уже не одно столетие. 

Наиболее полное описание храмов на территории современного Вышнего Волочка относится к 1582-83  гг. Так в «Николаевском Вышневолоцком погосте по писцовой 7091 г. книге» в Вышнем Волочке стояли два деревянных храма: тёплый во имя св. вмч. Дмитрия Солунского и холодный во имя Святителя Николая. Церковь св. Дмитрия Солунского была устроена на Отмойном острову, на месте современного Богоявленского собора. Эта церковь сгорела во время пожара 1724 г. и лишь в 1743 г. на её месте была устроена новая деревянная церковь во имя Богоявления Господня.

На плане Вышневолоцкого яма 1748 г. деревянная Богоявленская церковь описывалась так: «16. На Отмойном острову церковь во имя Богоявления Господня. 17. На том же острову построенные церковнические и подопущенных их пришлых людей дворы». Изображение же деревянной Богоявленской церкви мы встречаем на акварели Балтазара Де Ла Траверса, написанной им в 1786 г. Купол Богоявленской церкви виден справа от изображения Казанского собора сразу же за скатом Петербургского моста, тогда ещё деревянного.

Вторая Никольская церковь – холодная была кладбищенской и располагалась в центре Вышнего Волочка. Позднее на её месте был устроен Казанский собор (территория между зданием суда и памятником В.И. Ульянову – Ленину). Её изображение мы можем увидеть на первом известном рисунке Вышнего Волочка, созданном Августином Мейербергом в 1661 – 62 гг. Среди сгустившейся на берегу реки группы домов, мы видим на месте будущего собора небольшую однокупольную деревянную церковь с шатровым верхом, а рядом с ней  колокольню. В пояснении к рисунку сказано: «Вышний Волочёк, селение, принадлежащее Великому Князю московскому, на реке Цне, где имеется переправа в пяти милях от Коломны».

Обращает на себя внимание в левом нижнем углу рисунка изображение деревянного шестиконечного креста на берегу острова посреди реки Цны. Крест установленный на острове посреди Цны мы скорее всего можем отнести к поклонным. Забегая вперёд, следует сказать, что именно на этой оконечности Отмойного острова в XVIII – XIX вв. существовала Лоцманская Никольская часовня, где служились молебны в начале каждой водной навигации. Не связана ли постройка этой часовни с существовавшим ранее на её месте поклонным крестом, а традиция молебнов с более древней традицией молитв у поклонного креста о благополучном путешествии по реке? Ответить на эти вопросы сложно из-за недостатка исторических источников. Возможно, крест отмечал границу погостов – Николского Вышневолоцкого Бежецкой пятины и Деревской пятины, которая проходила по Цне. Тогда его можно считать не сколько поклонным, сколько пограничным. Но более детально ответить на этот вопрос пока не представляется возможным.

Казанский собор. История создания и главная святыня.

История посвящения главного храма города Казанской иконе Богоматери связана с явлением этого образа в Николском Вышневолоцком погосте в 1724 г. Во время бушевавшего в городе пожара оба вышневолоцких храма погибли в огне, но Казанская икона чудесным образом уцелела в пожаре. Это событие было расценено местными жителями, как проявление особой милости Божией и икона с тех пор стала почитаться чудотворной.

В том же 1742 г. вместо сгоревших двух прежних храмов в селении был воздвигнут новый деревянный трёхпридельный храм. Главный престол нового храма был освящен в честь новоявленной святыни - Казанской иконы Пресвятой Богородицы. Два других придела сохранили за собой посвящения в честь вмч.  Дмитрия Солунского и Николая Чудотворца. Забегая вперёд, следует отметить, что это посвящение сохранилось за храмовыми престолами вплоть до последних лет существования в городе Казанского собора. Главной святыней нового храма стала чудотворная Казанская икона Богоматери, которая приобрела широкую известность среди жителей Вышневолоцкого яма и окрестных селений.

Но вторым большим пожаром в 1742 г. деревянный трёхпридельный храм вместе с чудотворной иконой был уничтожен.

«Постигшее испытание это было для населения больнее и горестнее тем, что не оказалось всеми чтимой заветной святыни, Казанской иконы Богоматери, - писал об этих событиях в 1909 г. священник Арсений Покровский, - «Где икона Царицы Небесной?» вопрошали многие на пожарище. «Нет ея; видно сгорела в храме» … отвечали некоторые из охраняющих вещи и имущество, вынесенное из домов. «Нет»,  говорили другие, «она была вынесена из храма»… Бросились на поиски … но иконы не оказалось нигде… «Ужели, недобрые люди похитили?»
Прошло время довольно, а народной святыни не находилось. Жители были все в унынии. Слезы и воздыхания слышались среди верующих: «Что будем делать? Уже ли мы лишимся покрова и помощи нашей Заступницы»… Так сетуя, не стали уже думать о земных выгодах, а подвигами молитвы и поста решили просить у Господа помилования за грехи, дабы снискать тем благословение Пречистой Его Матери. 
Милостив Господь всем призывающим имя Его…  Явились, наконец, добрые вестники с отрадным сообщением, что святыня найдена ими на диком и пустынном месте в двух верстах от погоста. С радостным сердцем поспешили все на указанное место. И там, где было непроходимое болото, где рыскали дикие звери да куда скрывались разве недобрые люди, близ трёх водяных ключей, на берёзовом пне явилась им в лучезарном сиянии чудная икона Богоматери, ничем не повреждённою. Утешенные дивным явлением святыни, благоговейно и молитвенно призывая пречестное имя Заступницы, несут её в селение. Здесь опять полились теплыя моления верующих и, как от неизсякаемого источника, снова потекли от сей святыни неоскудныя милости во отраду и утешение напатствуемым. На месте явления поставлена была небольшая часовня, а над ключём деревянный колодец».

В Описи Казанского собора эта часовенка, и сооружённая впоследствии рядом с ней более обширная деревянная часовня описывались следующим образом: «Древняя деревянная осмиугольная часовня во все стороны 12 аршин, в ней ветхий простой работы деревянный иконостас в два яруса с передвижными иконами. При часовне находятся три колодца...

Нижний колодец рядом с древнею часовнею находящийся в малой часовне. В ней помещается образ Казанския Божия Матери иконописный, с чудесами, за стеклом, вышиною 1 аршин 8 вершков, шириною 1 аршин 1 ½ вершка. Другая икона Казанския Божия Матери в простой киоте за стеклом иконного письма. В сей часовне – место берёзы, на которой явилась икона Казанския Божия Матери».

В 1759 г. на  месте сгоревшего Казанского храма с общего согласия жителей Вышневолоцкого яма началось строительство величественного каменного храма.  11 июня того же года  Дмитрий архиепископ Новгородский подписал храмосданную грамоту. Деятельное участие в строительстве и составлении плана нового храма принял Михаил Иванович Сердюков – внук и полный тёзка известного строителя Вышневолоцкой Водной системы М.И. Сердюкова.

По архитектурным приёмам, использованным в строительстве Казанского собора, следует судить об участии в его проектировании выдающегося зодчего XVIII столетия Саввы Ивановича Чевакинского.
Своими пропорциями собор напоминает Никольский морской собор в Санкт – Петербурге. Конечно, Казанский собор лишён того изящного наружного убранства, присущего Морскому собору в Северной столице, но вместе с тем, при сравнении этих двух памятников нельзя не сделать вывод, что созданы они гением одного мастера. Ещё один храм – Смоленской иконы Божией Матери в Выдропужске создан с использованием тех же самых приёмов с подобным Казанскому собору сдержанным и лаконичным внешним декором. Благодаря этим двум храмам мы можем судить о том, что мог представлять из себя главный собор будущего города Вышнего Волочка в 70х гг. XVIII столетия.

Версию о причастности к строительству главного городского собора С.И. Чевакинского подтверждает и тот факт, что знаменитый архитектор участвовал в проектировании городских улиц, которые спешно отстраивали после пожара.

На время строительства, согласно приданию, чтимую Казанскую икону решено было поставить во временном деревянном храме. Что и было сделано. Но на другой день икону не нашли на своем месте, а обрели снова на прежнем пне у источника за Вышневолоцким ямом. Видя это чудо, жители устроили близ источника ещё одну обширную часовню, в которой и поместили чтимый образ.

Эта обширная часовня хорошо видна на фотооткрытках начала XX века. Сохранилось и подробное её описание в документах Казанского собора: «Древняя деревянная осмиугольная часовня, во все стороны 12 аршин, в ней ветхий простой работы деревянный иконостас в два яруса с передвижными иконами». С этой древней деревянной часовней в истории города будет связано немало противоречивых страниц. Она же будет оставаться долгое время памятником посещению города императорами Александром I и Николаем I.

Ко времени составления описи Казанского собора с принадлежащими ему часовнями собор естественно претерпел различные ремонты и переделки. Так в соборе появилась живопись, были пристроены крытые паперти, появлялись новые иконы в храме, для них создавались новые иконостасы. Всё это и многое другое привели к тому, что в конце XIX в. храм приобрёл тот самый вид, который мы можем видеть на многочисленных любительских фото и фотооткрытках начала XX столетия.

Более цельное представление о городском соборе мы имеем благодаря подробной его описи. А за неимением фотографий внутренних интерьеров, благодаря ей мы можем представить себе каким был собор внутри: «Церковь каменная имеет в длину двадцать сажень, а в вышину двенадцать сажень. Стены всей церкви как изнутри, так и снаружи оштукатурены и с наружной стороны окрашены желтою краскою, а изнутри вся церковь – олтари, куполы и шея в главном куполе росписаны священными изображениями алфреско без позолоты.

В сей церкви три престола. Главный престол во имя Казанския Божия Матери. Придельный – по правую сторону на юге, престол во имя Святителя Чудотворца Николая. Придельный по левую сторону на север, престол во имя Св. Великомученика Димитрия.
Внутри храма восемь столбов четырехугольных. Все они отделены под зелёный мрамор с золотыми прожилами; шесть из них обнесены кругом железными крашеными решётками. Пол в церкви деревянный не крашеный.

Во всей церкви шестьдесят шесть окон, именно: в пяти куполах двадцать четыре окна, в шее большой главы четыре окна узких, в верхнем ярусе церкви девятнадцать окон, и в нижнем девятнадцать.

В каждом окне по одной раме из соснового дерева со стёклами. В тридцати восьми окнах нижнего и верхнего ярусов вставлены железные решётки. Откосы во всех окнах отделены вод жёлтый мрамор.

На церкви пять глав, крытых железом, на оных пять с яблоками крестов железных, кои обложены медью и вызолочены червонным золотом чрез огонь. Крыша на церкви железная на деревянных стропилах, окрашена зелёною краскою.

Входные двери при церкви с трёх сторон двойные деревянные: внутренние филенчатые со стёклами вверху, а наружные столярной работы глухие, внутренняя сторона коих обита листовым железом; между ними третьи железные решётчатые. Южная и северная наружные двери изнутри закладываются довольно толстыми деревянными брусьями, на которых от дверей накладываются железные скобы и таким образом двери изнутри запираются замками; сверх сего и снаружи сии двери запираются большими и твердыми замками; западная же наружная дверь запирается округлою личиною и большим висячим замком. Все внутренние двери запираются личинами.

При входных дверях три каменные паперти с полуколоннами; из них каждая с каменными ступенями и стеклянными во всю ширину и высоту дверями; паперти сии покрыты листовым железом и окрашены зелёною краскою. На каждой паперти небольшие главки с деревянными обитыми железом главками (так в тексте – Д.И.). Кресты окрашены белою краскою, а главки лазуревою. Во всех трёх папертях на потолках, в западной и на стенах написаны священные изображения алфреско.

В западной паперти устроен вход в пятнадцать ступеней из дикого тесаного камня с железными с обоих сторон решётками, при концах коих на шпилях четыре медяных яблока, вызолоченные чрез огонь.

Храм сей, с благословения Преосвященного Дмитрия Архиепископа Новгородского и Великих Лук, начат строением в 1759 году и освящён с приделами в нем в 1771 году.

В 1837 г. все стены в олтаре и храме росписаны священными изображениями на церковную кошельковую сумму».

В середине 1771 г. величественный Казанский собор был готов к освящению. Торжество было назначено на 8 июля 1771 г. – на день престольного праздника Казанской иконы Богоматери. К началу торжества в храм была доставлена и чудотворная Казанская икона. После торжества между прихожанами возник спор о том, где отныне будет пребывать чудотворный образ. Одни утверждали, что икону стоит оставить в соборе, где более удобно будет приходить к ней на поклонение, другие же указывали на то, что Царица Небесная избрала местом для Своей иконы именно убогую часовню за Вышним Волочком, а не величественный храм. Это второе мнение я взяло верх в споре. Икона с торжественным крестным ходом была перенесена снова в часовню. В память об этом событии  крестный ход с чудотворным образом в соборный храм и обратно стал совершаться ежегодно 8 июля и 22 октября.

По левую сторону от царских врат в главном приделе Казанского собора была установлена «копия, писанная краски» с чудотворной иконы. Она была украшена серебряной ризой с жемчужным убрусом.

Эта икона так же выносилась на крестные ходы, проводившееся в городе. 13 мая 1846 г. причт Казанского собора просил разрешение у Тверского архиепископа Григория о возобновлении ризы на этой иконе. Своё прошение они мотивировали так: «На иконе же Божией Матери Казанской при совершении молебствий в домы прихожан часто износимой серебряная риза от долговременности обветшала, и не имеет желанного благолепия». На ризу, которую священники планировали «возобновить, устроив лучшею чеканною работою и вызолотить» планировалось потратить имевшееся в соборной ризнице «значительное количество старых серебряных венцев и окладов с икон по ветхости упразднённых, и разных серебряных же вещей, чрез вклады от усердствующих поступивших». Разрешение было получено 28 мая 1846 г.

С момента своего освящения и до последнего дня своего служения Казанский собор оставался центром духовной, культурной и политической жизни города. Так в 1772 г. Новгородский генерал &? губернатор Яков Ефимович Сиверс за богослужением на городской престольный праздник Казанской иконы Богоматери зачитал рескрипт императрицы Екатерины II с объявлением Вышнего Волочка городом. С этого момента Казанский собор стал не только центром единственного пока на территории города прихода, но и главным городским собором.

Деревянная Богоявленская церковь строительство каменной Преображенской церкви.

27 июля 1772 г. Вышневолоцкая воеводская канцелярия обратилась в Новгородскую духовную консисторию с уведомлением о том, что Новгородский генерал губернатор Яков Сиверс отвёл для города новое кладбище «и то определено было оградою и посажено берёзами и сделана была на первой случай часовня». Отвод нового кладбища за городской чертой был связан с присвоением Вышнему Волочку статуса города. По законам Российской империи кладбище должно было располагаться за пределами города, а все кладбища в пределах новоустроенных городов закрывались. Так прекратило своё существование старинное кладбище у стен Казанского собора и нач?алась история нового – Пятницкого, а вместе с ним и история третьей городской церкви во имя Преображения Господня.

25 сентября 1772 г. в Новгородскую консисторию от городского магистрата и городового старосты с товарищем было объявлено, что «вышневолоцкое мещанство на означенном от Его Превосходительства для погребения мертвых тел за городом кладбище деревянную теплую церковь городским коштом построить желают трехпрестольную во именование, а именно: Преображения Господня нашего Иисуса Христа с приделом святаго пророка Илия и святыя мученицы Параскевы нареченныя Пятницы».

В это же самое время вышневолоцкие мещане решают обратить внимание на ветхую деревянную Богоявленскую церковь. 4 ноября 1772 г. Вышневолоцкое духовное правление сообщает в Новгородскую консисторию о желании горожан устроить кладбищенскую церковь с использованием сруба Богоявленской церкви, а ту «за ветхостию» упразднить.

Почти через год переписки 6 сентября 1773 г. Новгородская консистория сообщила губернатору Я.Е. Сиверсу, что Святейший Синод дал благословение на строительство новой кладбищенской церкви. Но на этом дело дальше не сдвинулось.

Наступил 1775 г. и городское духовенство снова обратило внимание и на обветшавшую деревянную Богоявленскую церковь.

7 февраля 1775 г. священники городского собора Иван Петров, Василий Степанов, Пётр Алексеев, диаконы Еван Савельев и Яким Иванов, дьячки Платон Семёнов и Павел Иванов, пономари Фёдор Гаврилов и Иван Илбин, а так же «города Вышнего Волочка степенной глава Сергей Сорокин» подали Новгородскому и Санкт-Петербургскому архиепископу Гавриилу прошение. «В здешнем городе имеются две церкви, - писали они в своём прошении, - одна каменная трёх престолная в наименованиях Казанския Пресвятыя Богородицы, и в приделах святителя Николая и страстотерпца Димитрия на онах холодная. Другая двух престолная в наименованиях Богоявления Господня с пределом Архистратига Михаила деревянная и тёплая, но весма ветхая, и потому в оной при священнослужении никакого тепла и пред холодною отрады не бывает, от чего при священнослужениях церковному причту, а тако же приходящим на молитвословие старым и немощным не без крайней нужды».

Кроме того «По указу Святейшего Правительствующего Синода позволено ещё построить церковь вне здешнего города на кладбище». Но так как  её «и поныне построить ещё не исправились» причт собора и приходские люди просили «оную деревянную церковь разобрать и святой антиминс со всем принадлежащим оной церкви убором с придела Богоявления перенесть в означенную каменную церковь, где и благословить построить ещё каменный придел в трапезе во имя Богоявления Господня, а другой деревянной церкви святого Архистратига Михаила престол и святой антиминс перенесть на кладбище, где из древней оной обширной церкви может построена быть вновь деревянная невеликая церковь, ежели только не будет в противности указу Святейшего Правительствующего Синода, которым велено построить на том кладбище новую церковь во имя благолепного Преображения Господня с пределом святого пророка Илии».

Разобрать ветхую деревянную церковь и устроить придел «для зимнего времени» в трапезной городского собора Тверской архипастырь разрешил, но с условием, что стены деревянной церкви будут употреблены «на топление» тёплого придела в соборной церкви. Относительно же кладбищенской церкви Архиепископ Гавриил пояснил: «На кладбище же пристойнее построить новую церковь и антиминсы из старой перенесть». В следующем 1776 г. в августе месяце Богоявленский придел в соборной Казанской церкви был построен и освящён. В него была перенесена часть иконостаса из разобранной деревянной Богоявленской церкви.

Строительство же Преображенской церкви на Пятницком кладбище продолжалось вплоть до 1782 г. В декабре месяце вышневолоцкий протоиерей Яков Петров «с братиею» обратился к Тверскому Епископу Иоасафу с прошением разрешить освящение новопостроенной церкви. «По благословению Святейшего Правительствующего Синода, - говорилось в прошении, - в прошлом 1773 г. последовавшему при показанном в Вышнем Волочке на отведённом для кладбища месте каменная о двух этажах церковь в верхнем во имя Преображения Господня, в нижнем во имя Святаго пророка Илии построена; иконостасом и святыми образами украшена и к отправлению божественной службы всем потребным снабжена, а потому и к освящению имеется в готовности».

4 января 1783 г. епископ Иоасаф благословил освятить новый храм «протоиерею с братией». Новая Преображенская церковь стала приписной к Казанскому собору. В ней совершались богослужения священниками Казанского собора, она же использовалась и для отпевания умерших вышневолочан.

Начало строительства каменной Петропавловской церкви, сооружение ограды вокруг Казанского собора и колокололитейное производство в Вышнем Волочке.

17 августа 1791 г. за богослужением в Казанском соборе новый новгородский и тверской генерал-губернатор «разных орденов кавалер» генерал-поручик Николай Петрович Архаров, исполнявший в это время по совместительству должность главного директора водяных коммуникаций зачитал «высочайшее и всем радостное от Ея Императорского Величества о заключении с портою оттоманскою мира известие». Вслед за ним он объявил о своём желании устроить в память этого события на Дворцовой площади каменную церковь во имя св. великомученицы Екатерины.

Предложение посвятить престол предполагаемой церкви святой Екатерине было не случайным. Ещё свежи были воспоминания о посещении императрицей Екатериной Вышнего Волочка и водной системы. Да и площадь, где предполагалось устроить новую церковь имела прямое отношение к Императорскому путевому дворцу, где останавливалась императрица. К тому же именно по указу государыни ям Вышний Волочёк был объявлен городом, по её же указу деревянные берега бейшлотов был «одеты камнем». Не могли не знать жители Вышнего Волочка и о традициях строительства церквей и в других городах в память св. Екатерины и за куда меньшие благодеяния Екатерины II.

Так в Кресцах в соседней Новгородской губернии на центральной городской площади был возведён каменный Екатерининский храм в память учреждения Кресцов городом. Поэтому 27 августа вышневолоцкое купечество и мещанство «будучи в градском собрании имело рассуждение… объявить строить оную из суммы собираемой на строение оной от доброхотнодателей и их общественной». На следующий день вышневолоцкая шестигласная дума направила генерал-губернатору донесение, где и изложило решение вышневолоцких жителей.

В конце августа 1791 г. Тверскому и Кашинскому епископу Тихону поступило письмо следующего содержания: «Преосвященнейший Владыко! Милостивый Государь мой! Общество Вышневолоцких граждан преисполненное к Премудрости Зиждительницы общего благоденствия, ищущая в сердцах своих совершеннейшую благодарность за излиянныя на них с высоты священного Ея престола милости по случаю объявленнаго им мною Высочайшего рескрипта о подписании прелиминархых артикулов мира между Империею Всероссийскою и Портою Оттоманскою в знак чувствительнейшия своея признательности вознамерилось соорудить в Вышнем Волочке на дворцовой площади каменную церковь во имя святыя великомученицы Екатерины из суммы доброхотных дателей и их общественной. В разсуждении чего по дому моему и яко соучастник здания того храма отношусь к Вашему Преосвященству с покорнейшим прошением дабы благоволили на построение помянутой церкви преподать Ваше Архипастырское благословение, дабы по тому уже к сочинению плана, так и к самому совершению здания приступить возможно было. Во ожидании на сие благосклонного Вашего отзыва с истинным почтением и совершенною преданностию всегда имею честь быть, Милостивый Государь мой, Вашего Преосвященства верный и покорный слуга Николай Архаров. В Твери августа 31 дня 1791 г.»

7 сентября 1791 г. от Епископа Тихона последовал ответ генерал-губернатору: «Превосходительнейший господин, Николай Петрович! Милостивый Государь мой! Почтеннейшее Вашего Превосходительства писание, относительно до построения в городе Вышнем Волочке по желанию вышневолоцких граждан церкви во имя святыя великомученицы Екатерины принял я с совершенным уважением и консистории предписал всё то учинить, что предписано указами имянным Государя Петра Великого и святейшего правительтвующего Синода. С последнего Вашему Превосходительству препровождаю список к Вам с почтением совершенным. Вашего Превосходительства Милостивого государя моего покорнейший слуга Тихон Епикоп Тверской».

Упомянутый в письме Епископа Тихона указы Петра Великого и Святейшего Синода предписывали прежде начала строительства новой церкви «учинить высправку» о том, чьё имя будет носить церковь, какие в ней будут служить священники, сколько будет приходских дворов и из каких приходов они будут приписаны. Сбор сведений занял два месяца. Контролировал ход процесса Архимандрит Новоторжского Борисоглебского монастыря Мисаил. Отвечать на поставленные вопросы должен был Вышневолоцкий городничий.
Последующих документов по этому делу не сохранилось. Поэтому трудно проследить историю строительства храма в период с 1791 по 1797 г. Известно лишь то, в этот период церковное начальство решало в городе совершенно другие вопросы.

В июне 1796 г. мещанин Исаак Кодратьев Зимин «осмелился утруждать» Тверского архиепископа Иринея просьбою о разрешении строительства вместо деревянной загородной часовни в честь Казанской иконы Богоматери каменной церкви «во имя Матери Божией Казанския с двумя приделами Покрова Богоматери и святых Первоверховных апостолов Петра и Павла». Средства на постройку новой церкви он планировать взять от собираемых в загородной часовне сумм, а так же от сборной книги.

При этом он поднял вопрос о том, что в год в часовне собирается до 1000 руб., «которые и отбираются из той часовни в вышневолоцкий Казанский собор, таковой суммы имеется уже немалое в соборе число, а куда она употребляется неизвестно».

В своём следующем прошении Исаак Зимин просил дать ему сборную книгу на постройку церкви. «Со всяким рачением обязуюсь я нижайший боголюбивых дателей чинить убор для построении вышереченной церквы, а как град наш стоит при водной коммуникации, в котором имееся всегда много народа, то в Бога надеюсь для построения той церквы собрать сумму в скором времени», - писал он в прошении.

В противовес сведениям Исаака Зимина вышневолоцкий благочинный Пётр Иоаннов 13 сентября 1796 г. писал, что в часовне средств собирается в год до 500 рублей, и сумма эта употребляется полностью на нужды собора. В ответ на это вышневолоцкому благочинному и причту собора было велено каждогодно составлять поквартальные ведомости о доходах Казанской часовни, а суммы, собираемые в ней хранить отдельно, до особого распоряжения. Вопрос о деньгах, поступающих от сборов в Казанской часовне будет и в последующем подниматься неоднократно. Так часть денег уйдёт на сооружение Петропавловской церкви.

Но ведомости на часовенные суммы будут исправно составляться вплоть до 1806 г. В 1801 г. из часовенной суммы будут взяты так же на «сделание в Вышневолоцкий Казанский собор на образа Софии Премудрости Божией и Цареградской Богоматери серебряных риз за недостачей в соборной сумме две тысячи пятисот рублей». Ответа же на прошение Исаака Зимина в документах, приложенных к делу, мы не находим. Но очевидно, что он был отрицательным.

Но вернёмся к истории Петропавловской церкви. 2 октября 1797 г. вышневолоцкое общество просило у нового Тверского архиепископа Иринея «благословения и резелюции на то, что бы во имя была оная церковь первоверховных Апостолов Петра и Павла и предел Святыя Великомученицы Екатерины». Так городские жители смогли решить две проблемы – первая: церковь была посвящена покровителям только что восшедшего на престол императора Павла I, вторая – тем самым они выразили верноподданнические чувства новому императору и обратили его внимание на проблему строительства храма. Так 8 ноября 1797 г. император разрешил Высочайшим соизволением строительство церкви на Дворцовой площади в Вышнем Волочке и выдал «на украшение оной 5000 рублей ассигнациями».

В том же октябрьском прошении вышневолоцкое общество дало ответ и на вопрос о содержании священников новой церкви: «В разсуждении содержания ко оной церкви священнослужителей градская дума полагает, как здесь и прочие Казанского собора священно и церковно служители содержутся получением доброхотнодателей за труды их денежной суммы и прочим».

Наступил 1799 г. Дело строительства каменой церкви на Дворцовой площади наконец сдвинулось с мёртвой точки. «По Высочайшему от Его Императорского Величества на здешний град всемилостивейшему благоволению начинается во оном на дворцовой площади строением церковь во имя первоверховных Апостолов Петра и Павла», - писала Тверскому Архиепископу Павлу Вышневолоцкая шестигласная дума. Она же сообщала, что приготовлено материала на шесть тысяч рублей, но «доходу толикой суммы ещё не поступило» и просила Архиепископа разрешить «взять взаимообразно» из соборной церкви доход, собираемый в загородной Казанской часовне.

Архиепископ благословил это начинание, но с оговоркой, если «прихожане согласны будут давать денег в заём и тем пособлять строению церкви».

Но общем собрании выяснилась и другая сторона проблемы: причт и прихожане городского собора были согласны дать взаём деньги, но средства, собираемые с соборной часовни должны были пойти на «тверские для вдов и сирот богадельни».

По справке от 13 мая 1800 г. доход от часовни составил 522 руб. 13 коп. и особым указом от Консистории было приписано эту сумму хранить до нового распоряжения. Но так как строительство богадельного дома в Твери всё ещё не было начато, и 27 августа 1800 г. консистория разрешила употребить собранные деньги на строительство нового храма. Единственным условием было «что бы оная сумма дана была на известное время, при окончании коего и возвращена была без замедления и безоговорочно». Тогда же «вышеупомянутого собора протоиерей Пётр Иоаннов з братиею сего, думою и прихожанами учинили постановление: давать на новостроящуюся церковь заимообразно из собранных в соборе и принадлежащей к нему часовне денег на девятилетний срок».

Но если средства от Казанской деревянной часовни пошли на строительство Петропавловской церкви, то доход Казанского собора никуда не расходовался. К 1802 г. денег в соборной казне накопилось около четырёх тысяч рублей, и вышневолоцкий благочинный Пётр Иоаннов решил употребить эти деньги на строительство каменной ограды вокруг Казанского собора. «В городе Вышнем Волочке при Казанском соборе, - писал он в докладе Тверскому архиепископу Павлу 30 октября 1802 г., - с начала сооружения оного не было и поныне нет ни какой приличествующей ему ограды; за неимением оныя от стечения народа, особливо в торговые дни, при самых стенах собора во время священнослужения происходит непристойной базарный крик и часто мятеж невегласной; а от поставляемых при том соборе лошадей и в праздности бродящего скота, над гробами прежде бывшего тут кладбища смрадное извержение разных нечистот». В том же докладе соборный протопоп просил «соорудить по плану, выгодную для собора, соответствующую каменную ограду».

В ответ на это архиепископ прописал уведомить о планах городское и губернское начальство, и лишь после получения рапорта благочинного, что всё указанное выполнено, разрешило «учредить свидетельство и высочайше опробированный план на ограду». В переписке наступил 1803 г. «Ноября 21 дня во время рекрутского набора в бытность там господина гражданского губернатора» в город был вызван губернский архитектор Трофимов. И было «осмотривано им естественное положение при соборе места». 18 января 1804 г. Трофимов представил на рассмотрение консистории план и фасад новой соборной ограды. 26 января строить ограду было позволено.

Подрядчиком для строительства соборной ограды был с общего согласия избран купец Иван Михайлов Телятников. За свою работу он запросил «из соборной суммы ценою за шесть тысящ пятьсот рублей». После того как он приступил к строительству ограды, осмотр места постройки произвели благочинный и городской глава Алексей Соколов. Во время осмотра они выяснили, что с запада ограда примыкает к стенам собора, а западное соборное крыльцо остаётся вне ограды, что будет чинить препятствия для крестных ходов. Кроме того они же решили устроить по бокам каменной соборной колокольни, которая размещалась с востока от собора, две каменные сторожки «по примеру строящихся в городе Вышнем Волочке общественных домов» за отдельную плату.

В 1806 г. все работы были завершены, но издержки, связанные с достройкой ограды выплачены не были. Купец ждал целый год и в сентябре 1807 г. обратился за возмещением долга в консисторию. Та в свою очередь предписала «выдать на законном основании» указанную купцом сумму.
Современники так описывали соборную ограду вместе с колокольней: «Колокольня каменная, построенная на церковную сумму, о двух ярусах; крыта железом, окрашенным зелёною краскою, крест на ней деревянный, обитый железом, яблоко и крест позлащены. На оной колокольне висят одиннадцать колоколов; из них:
1. На первом колоколе надпись: «196 п. на церковную кошельковую сумму, вылит из прежде бывшего (Л. 71) колокола 1854 г. ноября 23 дня Вышневолоцкого Казанского собора и принадлежащей к нему часовне Казанския Божия Матери и на доброхотныя приношения суммы. Весу 491 пуд 5 фунтов. Лит в Твери».
2. На втором колоколе надпись: «1793 года февраля 6 дня, вылит сей колокол в собор Вышний Волочёк на церковь Казанския Пресвятыя Богородицы, на казённыя того собора деньги, весу в нем 123 пуда 30 фунтов, лит в Москве».
3. На третьем колоколе надпись «1828 г. июля 10 дня, слит в Валдае. Колоколенных дел мастер купец Иван Смирнов. Весу 87 пуд. 5 ф.».
4. На четвёртом колоколе надпись: «1798 года февраля 6 дня, вылит сей колокол в городе Вышний Волочёк к церкви Казанския (Л. 71 об.) Пресвятыя Богородицы на казенныя того собора деньги. Весу в нём 37 пуд.»
5. На шестом колоколе надпись: «4 пуда 27 фунтов».
С. Ограда.
1. Ограда каменная на фундаменте из дикого цокола с 32 кирпичными столбами, крытыми железом, соединёнными железными решётками; в ограде 6 ворот и 4 калитки с железными дверями, запирающимися простыми ключами».

Приведённый в описи под № 4 колокол был одним из первых отлитых в городе Вышнем Волочке. То что колокол, отлитый для Казанского собора был не единственным, доказывает и найденный Вышневолоцким краеведом Е.И. Ступкиным небольшой поддужный колокольчик с надписью «МАСТЕЪ ВАСИЛIИ ВОРОБЪЕВ ГоРоДЪ ВОЛОЧЕКЪ» (1837). Кроме того, в книге исследователя А. Глушецкого «России бронзовое слово. О чём говорит дужный колокольчик» приводится шесть разновидностей поддужных колокольчиков, отлитых в Вышнем Волочке. Больших вышневолоцких колоколов пока не обнаружено, но возможно в описях и других храмов Вышневолоцкого уезда указания на них будут найдены.

Завершение строительства Петропавловской церкви, организация второго городского прихода при кладбищенской церкви и начало строительства зимнего Богоявленского собора.

Строительство в 1804 – 1806 гг. ограды вокруг Казанского собора вызвало большое недовольство Вышневолоцкой городской думы, которая в это время занималась поиском средств для строительства Петропавловской церкви. В 1806 г. городской думе было разрешено взять в заём из сумм Казанского собора деньги на строительство церкви на Дворцовой площади. Но как выяснилось, эти средства уже расходуются на строительство ограды и «к возобновлению стен в соборе кроме от беления живописными красками».

В отличие от соборного духовенства Городская дума не видела «необходимой нужды по изобильному в храме украшению», тогда как неподалёку стоит недостроенная церковь, которая более нужна горожанам «во убежание во одной соборной церкви народного утеснения, отъемлющего многолюдством удобность в свободнейшем духовных треб исправлении».

Итогом всему этому стало обращение в 1807 г. Городской думы в Консисторию с просьбой всё же дать взаём городу денег на строительство храма, а соборным священникам предписать, что бы «употребление денежной суммы производилось по общему совету и положению с прихожанами». Всего на окончание строительства церкви требовалось три тысячи рублей. 8 августа 1807 г. Консистория пришла к выводу, что городской собор обязан выдать эти деньги в заём городу в срок на девять лет. Тогда же консистория предписала соборному причту «в случае неминуемых надобностей по тому собору немалой суммы требующих по исправлению оных, сами собою отнюдь не приступали, а докладывались бы Его Высокопреосвященству непременно под опасением в противном случае строгого взыскания».

Деньги городу были даны, но с этим долгом городская управа рассчиталась лишь в 1820 г. 13 декабря 1820 г. расписка Городской думы была возвращена обратно, во ознаменование того, что долг выплачен окончательно.

По данным на 1808 г. в Казанской соборной церкви служили благочинный протоиерей Василий Петров «из богословия», 28 лет, священники Алексей Максимов «из учителей русского класса», 28 лет и Иоанн Фёдоров «из богословия», 43 лет; дьяконы Иван Михайлов, 64 лет и Яков Платонов, 39 лет, оба «в школах» не были; дьячки Леонтий Платонов, 39 лет, Степан Фёдоров, 37 лет и Пётр Кондратов, 38 лет. Из них всех только Пётр Кодратов был «из синтаксимы», двое других «в школах не были». Пономарями при соборе служили Яков Львов, 40 лет, Степан Платонов, 31 год, Иван Ефимов, 25 лет – все «в школах не были».

Прихожан при городском соборе было 920 дворов, в них «мужеска пола 3090 душ, «пашенной и сенокосной земли отмежёвано в полях двадцать одна десятина, да в пустоши Поречье сенного покоса на семдесят копен».

В 1809 г. причт Казанского собора поднял вопрос о постройке на месте прежней деревянной Богоявленской церкви нового каменного храма. Богоявленский придел в городском соборе оказался «толико тесен, что по множеству жителей бывает для священнослужения неудобен; почему в зимнее время с великою как для священнодействующих, так и предстоящих нестерпимостию богослужение совершается в холодном соборе». Вспомним, эту же причину казала городская дума в прошении от 1807 г.

В своём прошении от 23 апреля 1809 г. на имя Тверского Архиепископа Мефодия соборный и городской глава Иван Анишин указали, что новую церковь они планируют строить «близ собора на имеющемся к тому удобном месте». Средства на строительство решено было взять от сумм собранных собором в 1808 г. и «имеющих поступить» в 1809 г. К этой же сумме решено присовокупить деньги собираемые в загородной Казанской часовне. За первое полугодие 1809 г. этих денег поступило «до четырёх тысящ рублей, а ко окончанию текушаго года применяясь по прошедшим годам может поступить толико же и более количественно».

Прежний тёплый Богоявленский придел планировалось при этом «упразднить и простенки выбрать».

28 июля 1809 г. вышневолоцкие священнослужители представили в консисторию план и разрез предполагаемого здания собора, засвидетельствованный у губернского архитектора. Стоимость работ по возведению нового каменного храма, по подсчётам архитектора, должна была составить «с покрытием кровель листовым железом и со всею чистою отделкою до двадцати шести тысяч рублей».

16 сентября 1809 г. Вышневолоцкое духовное правление получило из Консистории план и фасад Богоявленского собора, а так же архиерейскую благословенную грамоту на строительство храма. «А как место на котором все прихожане объявили желание построить оный храм хотя и близ собора, но зближено с водяною коммуникациею, - описывал в 1810 г. последующие за этим события благочинный Василий Петров, - почему не осмелясь приступить к занятию онаго сами собою и просили разрешения у Его Императорского Величества Новогородского, Тверского и Ярославского Генерал Губернатора  и водяных коммуникаций Главного Директора Принца Георгия Голстинолденбургского, который востребовав означенный план с фасадом приказал в некоторых местах дополнить и потом скопировав вновь и положа новую смету, которая помножилась против прежней до тысячи двух сот рублей: - вся смета двадцать шесть тысяч семь сот рублей – представил на высочайшее Его Императоского Величества утверждение, hspace=raquo;. Всего на окончание строительства церкви требовалось три тысячи рублей. 8 августа 1807 г. Консистория пришла к выводу, что городской собор обязан выдать эти деньги в заём городу в срок на девять лет. Тогда же консистория предписала соборному причту и потом минувшего мая 14 дня соизволил прислать при копии с рескрипта Его Императоского Величества Высочайше утверждённый план с фасадом к Вышневолоцкому Городничему, а сей посредством Городской Думы ко мне и с копиею с упомянутого Высочайшего рескрипта для начатия работы: - Текушего июня 15 дня во время пребывания Ея Императоского Высочества Благоверной Государыни Великой Княгини Екатерины Павловны и супруга Ея в городе Вышнем Волочке июня с 12 по 16 число по просьбе вышневолоцких граждан изволили Их Императоские Высочества шествовать на отведённое под строение храма место с Крестным ходом, и по совершении по чиноположению на сей случай молебствия и водружении креста Господня положить собственными руками во основание два камня, и потом шествуя так же до собора с крестным ходом при колокольном звоне возвратились в квартиру, которую имели в доме Вышневолоцкого купца Стефана Хохрякова: - о чём к сведению Вашему Высокопреосвященству сим покорнейше донося имею счастие представить и с Высочайшего Его Императорского Величества рескрипта копию».

В копии рескрипта, приложенной к доношению Вышневолоцкого благочинного значилось: «Его Императорскому Высочеству Новогородскому, Тверскому и Ярославскому Генерал Губернатору принцу Георгию Голстеинолденбергскому. По представлению Вашего Императорского Высочества в Вышнем Волочке близ пристани на острову по желанию тамошних жителей церковь построить позволяю сообразно плану и фасаду Вами предназначенному. В Санкт Петербуге мая 3 дня 1810 г. На подлинном подписано собственною Его Императорского Величества рукою Александр».

Судя по первоначальному проекту, собор представлял собою однокупольное, крестообразное на плане сооружение, выполненное в стиле классицизма. Позднее зимний собор будет значительно перестроен во второй половине XIX столетия, и будет оформлен в «модном» тогда в империи «тоновском» стиле. Остаётся добавить лишь то, что перестройки собора начнутся почти сразу после его освящения. Уже в 1828 г. прихожане будут просить консисторию разрешить «устроить придел во имя Архангела Михаила», в память того, что раньше он был в прежнем деревянном храме.

В год Отечественной войны 1812 г. при Казанском соборе продолжали служить протоиерей Василий Петров и священники Алексей Максимов и Иван Фёдоров. Диакон при соборе остался один – Яков Платонов, второе дьяконское место положенное по штату стояло праздным. На него планировалось назначить студента семинарии Фёдора Зыкова. Дьячки Леонтий Платонов, Степан Фёдоров и Пётр Кодратов продолжали так же служить при соборе.

В начале второго десятилетия XIX в. в Вышнем Волочке имелось четыре храма – соборный  четырёхпридельный – зимний Богоявленский придел ещё не был упразднён, и два строящихся – Богоявленский «именуемый тёплым собором» и Петропавловский. Так же на городском кладбище при каменной двухэтажной Преображенской церкви с 8 мая 1812 г. начал действовать свой особый приход, к которому было приписано «приходских 150 дворов, в них мужеска пола 358 душ». При кладбищенском храме были поставлены священник Алексей Иванов «из учителей», диакон Иван Петров «из учителей», дьячок Алексей Иванов «из риторики», пономарь Иван Григорьев «из пиитики».

Второй городской приход возник при следующих обстоятельствах. Выросшее население города требовало учреждения должности четвёртого священника при соборе, но Тверской архиепископ Мефодий сделать этого не позволил, но разрешил при построенной ещё в 1783 г. кладбищенской церкви разрешил учредить особый приход. В 1813 г. это привело к серьёзному конфликту между соборным духовенством и причтом нового кладбищенского прихода.

Мало того, что новому приходу отошла часть приходских дворов городского собора – напомню, что собор до этого момента был единственным приходским центром в Вышнем Волочке, так в добавок к этому кладбищенское духовенство «с половины Генваря сего 1813 г. вступив в служение в оной… уже решительно поставили себя в праве исправлять по кладбищу требы и целого города, и чрез то начали подавать чувствительный повод к разстройстве холодности в отношениях к нам прихожан наших».

Обеспокоенность «разстройством холодности» прихожан духовенство городского собора выразило не случайно, ведь оно «пользовалось в здешнем месте доходами большей частию от служения литургий и прочих поминовений по кладбищенской церкви нам принадлежащими, ныне всего лишаемся да впредь не надеемся, а особливо причетники, обременённые большими семействами, при одном соборе безбедно себя пропитывать». Кроме того при городском соборе велось строительство сразу двух каменных церквей, и 21 десятина церковной земли, семьдесят копен «сенного покоса» и в 771 дворе 2637 душ мужеска пола прихожан не могли обеспечить собор всем необходимым к существованию и продолжению строительных работ.

Решение этой проблемы «в отвращение всех неприятностей, как между нами и Преображенской церкви священнослужителями, так и между прихожанами нашими, неминуемо произойти имеющих», соборное духовенство видело в повелении епархиальным архиереем «означенным священнослужителям держаться прав приходских (и совершать служение в верхнем Преображенском приделе – Д.И.), а нам позволить в оной Ильинской церкви совершать литургии и прочее поминовение в удовлетворение просьб прихожан наших».

Что и было сделано. Верхний этаж с приделом Преображения Господня отошёл духовенству кладбищенской церкви, а в нижний Ильинский придел предоставили «для отправления священнослужения и поминовения по соборным прихожанам тем соборным священноцерковнослужителям» 14 февраля 1813 г.

В том же 1813 г. было закончено строительство каменной Петропавловской церкви. Главный престол храма с благословения епархиального архиерея освятил вышневолоцкий благочинный Василий Петров. «Церковь каменная, тёплая, длиною 18 сажень с алтарём, - описывали храм современники, - и шириною 13 сажень и 34 аршина, вышиною до верха купола 11 сажень, имеет вид крестообразный. На восток, где находится горнее место устроена каменная башня, а на запад в связи с церковью устроена каменная колокольня… В церкви три престола: Главный во имя Первоверховных Апостолов Петра и Павла; придельный по праву сторону во имя св. Великомученицы Екатерины. Придельный по левую сторону во имя Преподобного Варлаама Хутынского Новгородского чудотворца… Главы на церкви, башне и колокольне покрыты железом и окрашены медянкою на масле. На главах кресты осмиконечные железные, обиты мелью и вызолочены чрез огонь. Крыша на церкви железная на деревянных стропилах, окрашена медянкою на масле… Паперть каменная с западной стороны под колокольнею; в ней 1 окно на северной части, и на юной стороне паперти устроена комната для сторожа… Крыльца с южной и северной сторон из белого камня, а с западной из тёсанного цоколя».

А летом 1814 г. было завершено строительство нового зимнего соборного храма, начатое разрешения императора Александра I. 19 июля благочинный Василий Петров и соборный староста гражданин Андрей Ясеновский рапортовали Тверскому архиепископу Мефодию: «Тёплый каменный во имя Богоявления Господня храм для исправления в зимния времена соборного священнослужения близ означенного собора … на счёт церковной соборной суммы воздвигнут и для прочности покрыт железом, внутри и извне оштукатурен, иконостасом коринфского рисунка и лутшим иконным писанием украшен и ко освящению всем нужным приуготовлен».

В описи новопостроенного собора подробно описывался иконостас и установленные в нём иконы, образа помещённые в алтаре и на стенах собора. В разделе описи, где должно было говориться о ризнице, утвари и библиотеке, вместо описания этих предметов было сказано: «Что касается прочей утвари, ризницы церковной и служебных книг нужных для священнослужения, то оными можно заимствоваться от Казанского собора».

21 июля 1814 г. архиепископ Мефодий подписал указ о выдаче антиминса. А 23 октября благочинный Василий Петров освятил главный придел тёплого Богоявленского собора. В том же 1814 г. был освящён и Екатерининский придел Петропавловской церкви. Незадолго до этого, причт Петропавловской церкви поднял вопрос об «учреждении крестного хода в день Первоверховных Апостолов Петра и Павла».

Городские приходы в 20-30 гг. XIX в.

Дальнейшую историю городского собора мы можем проследить по заголовкам архивных дел, хранившихся в фонде тверской духовной консистории.

Как мы уже говорили выше, Вышний Волочёк был купеческим городом, благодаря своему удобному расположению на оживлённой водной системе. Городской собор располагался на торговой площади в каре выстроенных в первой половине XIX в. торговых рядов.

В дополнение к соборной ограде в 1820 г. купцами Соколовым и Пономарёвым были  выстроены «лавки для торга». «При сей ограде лавки, из коих: Первая по правую сторону от собора, у колокольни каменная, крытая железом, в длину 14 аршин, в ширину 6 аршин, в вышину 4 аршина. В сей лавке три байдачные, обитые железом двери – с восточной, южной и западной стороны. Вторая лавка по левую сторону от собора, около колокольни, точно такая же как и первая; двери в оной с восточной, северной и южной стороны» - так описывались устроенные купцами лавки в соборной описи конца XIX в.

В 1821 г. иконостас Казанского собора «позлащённый, весьма хорошей и высокой работы от долговременности потемнел и во многих местах облинял, так же посланный по каменным сводам на перекладах деревянный пол, как внутри собора, так и во святых олтарях от иструплости перекладок опустился и начал колебаться». Поэтому в июле 1821 г. благочинный г. Вышнего Волочка Василий Петров испросил благословения у Тверского архиепископа Симеона исправить соборные ветхости. Разрешение было получено, при этом архиепископ уточнил, что соборные престолы должны быть «приподняты и утверждены» на каменных основаниях.

В том же 1821 г. в Петропавловской церкви был освящён третий придел во имя Варлаама Хутынского. Через несколько лет, в1828 г. – священнослужители Петропавловской церкви просят разрешения совершать поминовение умерших наравне с духовенством городского собора в Ильинском приделе Преображенской кладбищенской церкви.
В том же году в соборе переливается разбитый колокол. Тогда же при Петропавловской церкви отливается новый колокол, весом 50 пудов. В 1829 г. в Казанском соборе упраздняются хоры. Через два года – перекрашивается на холодном соборе крыша. Годом ранее перекрашивается крыша на Петропавловской церкви.

В 1820 г. к приходу Петропавловской церкви перечисляются из прихода с. Леонтьева деревень Кунина, Борозды, Борискова и Шишкова. В 1824 г. из прихода Казанского собора к Петропавловской церкви передается Вышневолоцкая Солдатская слобода. В 1830 к приходу Петропавловской церкви перечисляются из соборного прихода крестьяне д. Новая Линия. А в 1835 г. из Петропавловского прихода наоборот перечисляются купеческие семейства «по части протоиерея Петрова».

С благочинным Василием Петровым связана большая часть внутрицерковных событий в истории Вышнего Волочка рассматриваемого периода. Священник Василий Петров происходил из священнической семьи. В 1807 г. его посвящают в протоиерея, для посвящения он посылается в Санкт Петербург. В том же году протоиерей Петров определяется в присутствующие в Вышневолоцкое духовное правление. Кроме обязанностей благочинного - он оставался так же одним из священников городского собора – на протоиерея Петрова была возложена и катехизаторская работа. В архиве Казанского собора сохранилось дело о присоединении к православию жены служащего Вышневолоцкой водяной коммуникации прапорщика Ивана Ерёмина Марьи Матвеевой.

В июле 1813 г. Марья Матвеева подала прошение Тверскому архиепископу Мефодию с просьбой присоединить её к Православной церкви. «Имев рождение и воспитание по жительству родителей в Виленской губернии в католическом исповедании и по вступлении моём в брак с вышеозначенным моим мужем поныне нахожусь в оном; но как по семнадцатилетнему с ним жительству внутри России среди исповедников Православной Грекороссийской веры возымела я желание совершенное присоединиться к оным и быть христианкою Грекороссийския церкви», - писала она в прошении.

Интересен так же и документ с показанием Марьи Матвеевой управляющему директору Системы Вышневолоцкого судоходства надворному советнику и кавалеру Фёдору Васильевичу Баженову: «Что я верноподданная Российской Империи, родители мои польские шляхты жительство имели в Виленской губернии Овмянского повета в приходе Борунах в селении Геистуны. Отца имела именем Матвей Анковского, а мать Наталью из роду Полских шляхт. Воспитание имела в католическом законе, в котором поныне и нахожусь, пастором отца духовного Юзефа в приходе Боруны. От роду 40 лет. В штрафах и под судом не была. Грекороссийскую веру с чистосердечным желанием восприять желаю, обещаюсь до конца жизни моей прибыть в оной».

19 ноября 1813 г. строитель Николаевской Столпенской пустыни Иеромонах Мисаил рапортовал о присоединении к православию Марьи Матвеевой. Присоединение. Чин миропомазания совершил протоиерей Василий Петров.

В 1822 г. аналогичное дело проходило и по ведомству священника Петропавловской церкви Ивана Александрова. Он присоединил к православной церкви находящегося в Тверском приказе общественного призрения и жительствовавшего в Вышнем Волочке крестьянина Иоганна Ионова, находившегося в лютеранском вероисповедании.

В бытность о. Василия благочинным в Вышневолоцком Казанском соборе в 1836 г. устраивается «стенное писание». А через два года протоиерей Петров приводит к присяге нового вышневолоцкого городского голову Михаила Фёдоровича Ванчакова, с которым будет связана целая эпоха в жизни уездного города.

В 1836 г. при городском остроге устраивается деревянная церковь. Упоминание о ней мы находим в деле об устройстве при Казанской загородной часовне монастыря: «Приписные к оной (Казанской соборной церкви – Д.И.) две: 1-я церковь Богоявления Господня с престолом по правой стороне во имя Архистратига Михаила, тёплая, устроена в 1814 г. тщанием прихожан, зданием каменная, без колокольни, крепка. 2-я устроенная при Вышневолоцком городском остроге деревянная, построена по Высочайшему повелению, служение в оной исправляют священноцерковнослужители соборной церкви».

В 1837 г. после длительного ремонта, начатого ещё в 1826 г. освящается кладбищенская Преображенская церковь.

В 1838 г. городской глава, вышневолоцкий купец Михаил Фёдорович Ванчаков подаёт прошение о строительстве на берегу Тверецкого канала нового каменного храма во имя Святой Троицы.

В 1839 г. в городе бушует эпидемия холеры. С этим событием связано дело «О выправке свидетельств умерших от холеры». Кстати сказать, в 1831 г., когда в городах Тверской губернии так же бушевала холера, Консистория разрешила «совершить в городе Вышнем Волочке публичное молебствие перед иконою Казанской Божией Матери … и сделать вокруг города с сею иконою крестный ход». Традиция крестных ходов во время эпидемических болезней с тех пор прочно укоренилась в Вышнем Волочке.

Так в 1848 г. вышневолоцкие купцы Иван Богданов, иван Воскресенский и почётный гражданин Михаил Ванчаков (всего под прошением стоят 35 подписей) будут просить Консисторию по примеру прежних лет совершить молебствие «на стенах города нашего перед святою иконою Матери Божией именуемою Казанскою… с обнесением оной вокруг города». Сделать это горожанам будет позволено 16 июня 1848 г.

В 1839 г. причт городского собора просил переменить срачицы на престоле и жертвенниках. Тогда же на церковную кошельковую сумму в Петропавловской церкви устраиваются печи, а в Преображенской церкви на Пятницком кладбище – новый иконостас. Особых событий, которые могли потрясти православный Вышний Волочёк, в этот период не отмечено, кроме упорного желания мещанки Акулины Фаловской устроить на Казанском роднике обитель и разрушения Старообрядческого скита в районе заводского водохранилища.

Казанская загородная часовня и первая попытка устройства близ неё обители.

                                                                  «Посему и более желаем чудотворную икону Божия Матери прославить». Из прошения С-Петербургских купцов и мещан, 1834 г.

Свою историю Казанская загородная часовня ведёт с 1742 г. со времени первого явления в Вышнем Волочке Казанской иконы Богоматери. Первой над местом берёзы, где явилась чудотворная икона была воздвигнута небольшая деревянная часовенка, куда и была помещена чудотворная икона. Но затем из-за большого стечения народа, приходящего к святыне, решено было строить другую более обширную деревянную часовню, куда и была перенесена Казанская икона Богоматери. К началу XIX столетия над тремя ключами на месте явления Казанского образа сложился целый ансамблю из двух деревянных часовен и двух колодцев над ключами.

В описи Казанского собора это место описывалось следующим образом: «Средний колодец в 10 саженях от часовни на восток, над ним крыша устроена куполом на 12 столбах, покрыта листовым железом и окрашена зелёною краскою. На нем небольшая глава и крест деревянный, обитые белым железом; на восток между столбами поставлена киота…, украшенная резьбою, колоннами и карнизами, резьба и карнизы вызолочены, а колонны и гладкие места окрашены белою краскою, в киоте сем помещается образ Скорбящия Божия Матери за стеклом иконописный. Над сим образом в полукруглом вызолоченном сиянии помещается образ Живонсного источника иконописный.

Дальний колодец от среднего, по берёзовой аллее находится в 94 саженях 1 аршине на север. Над ним крыша устроена на столбах, снаружи и внутри со всех сторон обита тёсом и окрашенных дикою краскою, на крыше устроен купол, покрытый листовым железом и окрашенный зелёною краскою, на куполе деревянный крест обитый белым железом. В сей малой часовенке поставлена киота с колоннами, карнизом и резьбою, которые вызолочены, а гладкие места окрашены белою краскою, в киоте помещается образ Казанския Божия Матери иконописный за стеклом».

Издревле загородная часовня была одним из самых посещаемых мест Вышнего Волочка. Ежегодно сюда совершался два раза крестный ход, кроме того мимо источника проходила старая Петербурго – Московская дорога и многие из проезжавших и проходивших по ней паломников заходили поклониться Вышневолоцкой чудотворной иконе.

Но вместе с тем особое внимание обращали на часовню не только паломники. Находились и люди, мечтавшие об устройстве над родником особого каменного храма. Одним из таких людей был вышневолоцкий горожанин Исаак Кондратьев сын Зимин. В 1796 г. как мы помним, он пытался подвигнуть народ на устройство на роднике каменной Казанской церкви с двумя приделами, но в этом прошении ему было отказано.

Вместе с тем, средства собираемые в Казанской часовне привлекали не только мысли благочестивых людей, пытавшихся употребить их на пользу всем, но и людей злых. Так 17 сентября 1799 г. утром около семи часок к благочинному г. Вышнего Волочка Петру Иоаннову прибежал соборный староста купец Козма Оленев и обявил, «что в принадлежащей к Вышневолоцкому собору отстоящей от города Вышнего Волочка в двух верстах часовне неблагополучно».

Собравшись вместе с городским степенным головою, старостами, капитаном исправником Мельницким и прапорщиком городнической штатной роты Панкратовым, благочинный прибыл на место. Где они обнаружили «за сторожевою избушкою саженях в пяти» удавленного незвестными людьми сторожа часовни мещанина Сидора Ипатова, у которого была так же обнаружена «в левом ухе от удара острым орудием рана». При осмотре места происшествия выяснилось, что с чудотворного образа Казанской Богоматери был похищен «убрус вынизанный жемчугом с разными каменьями, стоящий осмии сот рублей». Сундук, где хранилась казна, был взломан, но сумма в нём оказалась целой. В тот же день «капитаном исправников тут же по всем дорогам из города Вышняго Волочка лежащими отправлены нарошные сверх сего и вышневолоцким гродничим по извещении его о том, для изыскания тех злодеев по городу Вышнему Волочку приняты надлежащие меры». О том, были ли преступники пойманы, документы нам не сообщают.

Со временем почитание образа, находящегося в Казанской загородной часовне только возрастали. Проходящая близ часовни большая Петербургская дорога только способствовала этому. В декабре 1834 г. мещанская жена вдова Акулина Фаловская писала в своём прошении на имя Тверского архиепископа Григория: «Близ Вышнего Волочка на городской выгонной земле при Москвской дороге з давних времён, а ныне существует в самом ветхом положении деревянного построения часовня в коей чудотворный образ Божия Матери Царицы Небесной Казанския. Весьма редко кто из проезжающих не входит на поклонение, кроме низких классов людей в большом количестве и знатных особ, даже в жизни своей, а ныне в Бозе почивающий Государь Император Александр равно и ныне царствующий Император Николай Павлович, Царице Небесной в той ветхой хижине <поклоняются>».

Та же Акулина Фаловская упоминает в своём прошении и о чудесных исцелениях от образа «в различных болезнях». К тем людям мещанская жена Акулина Фаловская относит и себя. В прошении она свидетельствует, что и она была одержима «жестокой болезнею, так что щитала себя в числе мертвых». Но после данного ею обета устроить близ родника монастырь она получила исцеление. Завершает она своё прошение просьбою о разрешении устройства на роднике обители, а ей просит выдать сборную книгу, в которую она самолично положит 1000 рублей.

К прошению так же приложено и свидетельство от «Санкт Перербургского и других городов дворянского сословия, купечества и мещанства», где и они подтверждают желание «устроить на том самом месте каменаго построения во имя оной же иконы монастырь». Кроме того, просители сообщают о желании сначала устроить над родником церковь «в честь образа Казанския Божия матери с двумя приделами: первый Иоанна крестителя, второй новоявленного Святителя Митрофана Воронежского чудотворца, с тем, что бы в оной церкви был перед Царскими вратами самой тот источник, при котром оная икона существует, по примеру существующего ныне в Коренском монастыре, что от Курска в 27 верстах».

В этом же прошении подписчики, которых было 13 человек, мотивируют своё желание устроить в Вышнем Волочке монастырь тем, что «вышневолоцкое градское общество имеет веру с нами по церкве большею частию состоятельные люди раскольническую, почему такового построения ждать от них невозможно и тем как выше сказано исцелением от Божией матери обратить граждан можно к истинной вере нашей церкве Грекороссийкого  исповедания». Прошение датировано сентябрём 1834 г. К нему приложены три расписки с общим количеством подписей – 216.

19 марта 1835 г. Тверская духовная консистория рассмотрела прошение Акулины Фаловской. При этом консистория указала на то, что причины строительства монастыря «затейливы», что тот факт, что новый монастырь сможет себя содержать без дополнительного источника дохода – «суть только средства гадательныя» и наконец «предмет самой просимости для сея просительницы не свойственен, а по своему не уместный, не основательный и неудобоисполнительный: во-первых по тому, что земля, на которой упоминаемая часовня ныне существует суть земля градская выгонная, - следовательно без согласия вышневолоцкого градского общества и без предварительных распоряжений гражданского правительства, ни в каком случае та земля под монастырь взята быть не может; во-вторых по тому, что означенная часовня с самого ея открытия состоит в заведывании Вышневолоцкого Казанского собора, коего священноцерковнослужители отправляют в ней приличныя служения и доходы получаемыя из оной часовни, как то следуемые соборянам обращаются на содержание их собора, а принадлежащия соборной церкви в пользу оныя, и следовательно оная часовня отъята от собора без согласия соборян и прихожан соборных быть не может».

Кроме того в десяти верстах от города существует Николо – Столпенская Пустынь, и устройство ещё одного монастыря близ города вызовет существенный «подрыв» доходов первого.

Одним словом, в прошении Акулины Фаловской было отказано. 6 мая 1835 г. ей отказало и Вышневолоцкое градское правление. Кроме того, в ответ на просьбу Акулины Фаловской выдать ей расписки с именами тех, кто желал устройства близ загородной часовни монастыря, она так же получила отказ.

В марте месяце 1839 г. Акулина Фаловская обратилась с письмом к Николаю Первому, одновременно направив ещё одно прошение на имя Тверского архипастыря, где просила разрешения устроить на роднике деревянную церковь. При этом она особо указывала на данный ею при исцелении обет. На что 31 июня 1839 г. она получила особый указ с отказом в её просьбе уже от Святейшего Синода. Но мечты Акулины Фаловской о строительстве близ Казанской часовни особой обители всё же сбудутся всего через несколько десятилетий. Во второй половине XIX в. здесь будет устроен величественный Казанский монастырь, который своим великолепием затмит все даже самые древние обители Вышневолоцкой земли. 
   

Вышневолоцкие старообрядцы на рубеже XVIII – XIX вв.

                                                  «Кои упорно держатся своих заблуждений, будучи связаны, как они говорят, безрассудною клятвою своих умерших родителей». Из рапорта священника Казанского собора Арсения Тихомадрицкого. 1842 г.
 

Первое дело касающееся старообрядческой «беспоповой секты» в Вышнем Волочке датировано 1800 г. В соответствии с законами Российской Империи старообрядцы имели право на свободное исповедание своего учения, хотя в некоторых случаях, будь то крещение и венчание они должны были приходить в приходские храмы. За то, что они не посещали богослужения в чуждой по духу им Православной церкви семьи староверов платили двойной налог.

В июле 1800 г. вышневолоцкий мещанин Михаил Филиппов обратился к Тверскому Епископу Павлу с прошением разобраться в сложившейся вокруг некоторых из вышневолоцих семей старообрядцев ситуации. «Прадеды, деды и родители как мои, так и многих вышневолоцких купцов и мещан коих числом не меньше ста пятидесяти человек, - писал в своём прошении Михаил Филиппов, - находились в старообрядчестве, и платили двойной оклад, почему и я с прочими с малолетства нахожусь в старообрядчестве же, о чем все известны и Вышневолоцкого Казанского собора священники; ныне же уведомился я, что оного собора священники начали в исповедных росписях писать как меня, так и прочих подобных мне ко исповеди не бывшими, за что и штраф с нас взыскивается…». В завершении письма он просит архиерея указать вышневолоцким священникам не писать его и других просителей не бывшими на исповеди.

К этому письму был приложен так же допрос Михаила Филиппова от 2 августа 1800 г. в котором он не только рассказал о своём происхождении, но и упомянул о внутреннем устройстве жизни старообрядческой общины: «Природный оной вышневолоцкой мещанин, отец у него был старообрядец и держался секты называемой безпоповщина, а по нем и он Михайло так же и прочие вышневолоцкие жители купцы и мещане не менее ста пятидесяти человек держатся оной же секты, и потому на исповеди у приходских священников никогда не бывают и святых Таин не приобщаются, а исповедают грехи друг другу, умершия тела погребают сами же без отпевания на отведенном для них особом кладбище, младенцов хотя и крестят в православной церкви священники, но после перекрещивают сами в троекратном же погружении, браки венчают в приходских церквях по церковному обряду, и их уже не перевенчивают, самодержавную власть и прочих начальников они признают и почитают от Бога поставленными. И в сем допросе показал он мещанин самую сущую правду».

По спискам приложенным к этим документам численность старообрядцев в Вышнем Волочке составляла 152 человека. Из рапорта вышневолоцкого благочинного Петра Иоаннова следовало, что всего «беспоповых Вышневолоцких купцов и мещан с их семействами» 246 душ. Но после проведённого «со светской стороны» вышневолоцким городничим Лодыгиным «увещания» 76 человек «обратились иныя к Вышневолоцкому собору, иные же только к благословенной для старообрядцев церкви, а прочие остались непреклонными».

Решения вопроса, была ли восстановлена справедливость в отношении Михаила Филиппова и тех 13 человек староверов в документах, приложенных к делу мы не находим. Скорее всего, этот вопрос был оставлен без последствий.

Сведения о вышневолоцких беспоповцах мы встречаем и в более поздних документах. 23 ноября 1835 г. вышневолоцкий благочинный Василий Петров так описывал устройство общины беспоповцев: «Раскольники беспоповой секты собираются для Богомолья в праздничные дни и для поминовения родителей, а особенных сборищ не бывает. Тела умерших привозят, как я по моём расследовании узнал, из дальних мест». Ареал обитания Вышневолоцких старообрядцев был огромен. Благочинный в своём рапорте упоминает погребённую «года три назад или больше» на особом кладбище близ Вышнего Волочка в местечке Тетёрки сестру крестьянина д. Холохольни Афимьинского прихода Афонасья Кондратьева, а так же умершую Надежду Носкову - жену вышневолоцкого мещанина Павла Иванова Носкова-Таранова, которую тот привёз хоронить «из собственного дома устроенного по Бежецкой Большой дороге отстоящего от города в шестидесяти верстах».

Руководил вышневолоцкими беспоповцами наставник из крестьян д. Гусоки Новгородской губернии Устюжского уезда Афанасий Фёдоров. Жил наставник в особой молельне, устроенной в Тетёрках, окружённой «кельями». Эту молельню благочинный хорошо описал в доношении от 10 июня 1834 г.: «На третьей версте от г. Волочка в лесу издавна имеется раскольническое кладбище под названием Тетерки, при нём находится построенных до тринадцати небольших келий, в которых помещаются, как я мог узнать приходящие из разных селений раскольники большею частию женского пола; посреди оных келий выстроен крестообразно двухэтажный дом, разделённый на две половины, из коих на восток в нижнем этаже моленная, внутри разделённая ширмою и завесою для стояния молящихся, в правой стороне мужеска, а в левой женска пола людей, на стенах разных икон до осмидесяти, пред ними лампады со свечами, посредине небольшое паникадило так же со свечами, три налоя, из коих на одном Евангелие, а на прочих служебные старопечатные книги. В верхнем этаже устроены хоры с открывающимися стеклянными окнами, в другой половине обоих этажей жительствует наставник с прислужащими ему – сколько же их всех там находится узнать не можно. Дом сей, как известился я, построен в 1833 г., якобы по плану учреждённому светским Губернским Начальством, но плана сего видеть я не мог, и потому не известно, точно ли он построен так, как в плане значится; креста наверху оной же моленной не имеется…».

Кладбище Тетёрки, которое упоминает благочинный в рапорте, было на тот момент своеобразным духовным центром для всех старообрядцев и не только «беспопового» толка. Так на одном кладбище хоронили вместе с беспоповцами и другие старообрядцы, которые «к моленной оных (беспоповцев – Д.И.) и наставнику Афонасью никакого отношения не имеют, а приемлют беглых попов из разных мест приезжающих». Как пишет в своём рапорте протоиерей Василий Петров этих старообрядцев «малое количество», против «мужеска пола семдесят трёх и женска сто тринадцати душ» беспоповцев. Наставником этой небольшой группы староверов был вышневолоцкий мещанин Егор Ананьин Сергиевский, в доме у которого эти старообрядцы собирались на «в праздничные дни для Богомолья сборища».

13 декабря 1835 г. Тверской Архиепископ Григорий пишет письмо Тверскому гражданскому Губернатору графу Толстому, в котором после всех сведений о вышневолоцких старообрядцев, пишет: «Находя с моей стороны, что означенная часовня существует противузаконно, и что она, как видно из привозимых тел по округу гласною, следовательно вредною для православия; что начальствующий при ней крестьянин Афанасий Фёдоров живёт не своём месте и занимается не своим делом; и что все выстроенные около часовни келии служат пристанищем бродящих раскольников, и образуют собою род монастыря или общины, где со временем удобно может образоваться раскольническое гнездо; покорнейше прошу Ваше Сиятельство употребить с Вашей стороне зависящие меры, дабы означенная часовня была уничтожена, дабы построенные на кладбище келии так же были упразднены, и кладбище оставалось жилищем только для мёртвых тел, дабы наставник раскольников был выслан из Тверской губернии на своё место, к которому он принадлежит, и дабы тамошнее начальство имело за ним, яко опасным для православия, строгий надзор и о последующем почтить меня уведомлением».

Вместе с этим письмом донесение о кладбище и имеющейся там «общине» было отправлено и в Святейший Синод. Реакция на письмо последовала незамедлительно. Секретным письмом из Святейшего Синода Тверскому архиепископу было сообщено, что 17 января 1835 г. высочайшим повелением Тверскому губернатору было предписано законными методами прекратить существование в Тетёрках молитвенного дома и «устройства там отдельных келий, которые служат пристанищем бродягам». Согласно этому же повелению наставника раскольников надлежало выслать по месту жительства и учинить за ним надзор.

24 марта 1836 г. граф Толстой сообщал архиепископу Григорию о том, что им был командирован в Вышний Волочёк чиновник по особым поручениям Никифоров вместе с квартальным офицером для проведения следствия. После чего наставник Афонасий Фёдоров был выслан в Новгородскую губернию, отобранные у него при обыске венчики «возлагаемые на умерших» и устав общины были отправлены министру внутренних дел, а вышневолоцкому городничему было сделано распоряжение об уничтожении раскольничей часовни.

Следующее дело, касающееся вышневолоцких старообрядцев датировано 1842 г. В феврале месяце благочинный Алексей Вышневолоцкий представил Тверскому архиепископу Григорию сведения, касавшиеся работы проведённой священниками вышневолоцких храмов с городскими староверами. Отчёты священнослужителей в большинстве своём однообразные и похожи друг на друга. Приведём один из них – составленный священников кладбищенской Преображенской церкви Петром Страховым: «Из числа осмии душ обоего пола раскольников, семейство мещанина Петра Конова, состоящее из четырёх душ более пяти лет не находится в городе, а потому и действия на них я никакого иметь не мог. Что же касается до остальных четырёх душ: то я, в течении прошлого 1841 г. многократно когда только находил случай и приличное место, старался заводить с ними разговоры касательно их заблуждения; и вывести их из оного, опровергая ложное их мнение и доказывая истину приличными местами Священного писания и правилами Св. Отцов Церкви; 2) действия мои были большею частию по домам их, при посещении в годичные праздники и в присутствии причта; 3) Успех замечателен в том, что они становятся более снисходительными, нежели прежде, не уклоняются от разговоров и слушают без принебрежения, особенно мещанка Евдокия Иванова Толстова; 4) Обращённых в прежнее время по приходу моему не было. 13 февраля 1842 г.».

Подобные отчёты были получены от священников  Петропавловской церкви Иоанна Архангельского и Фёдора Зыкова, Казанского собора - Арсения Тихамадрицкого, Петра Сменсковского и Александра Шапова. Но если священники Петропавловской и Преображенской церквей ограничились общими фразами типа «имел успех от своего действования такой, что оные  раскольники со мною разговаривают и меня не призерают» (из рапорта священника Фёдора Зыкова) или «живя одиночеством в собственных домах, во всякое время дня ворота дворов своих содержат закрытыми» (из рапорта священника Иоанна Архангельского). То соборный священник, магистр Александр Шапов присоединил к церкви «купецкого сына» Николая Григорьева Хохрякова с семейством. Сам благочинный так же обратил мещанских детей Михаила и Павла Ивкиных «воспитанных в расколе секты беспоповой».

Из этих же рапортов следует и то, что священники обязаны были наблюдать и за обращёнными. Так благочинный Алексей Вышневолоцкий писал, что обращённые прежде семейства мещан Луки Кочкина, Петра Лебедева и братьев Фёдора и Ивана Ясеновских  «остаются постоянно усердными к Православной церкви», а вот мещанин Аполлон Иванов Князев, присоединённый к церкви в 1836 г., у причастия не был до настоящего времени.

После вступления на престол императора Николая II для старообрядцев наступят совершенно иные времена. В 1915 г. в Вышнем Волочке будет освящена каменная церковь, заложенная в 1911 г. Кладбище в Тетёрках просуществует вплоть до середины XX века. По рассказам очевидцев кладбище сравняли с землёй уже в послевоенные годы, но и сейчас следы вала, ограждавшего кладбище и могильных холмиков ещё заметны, а потомки староверов, захороненных в Тетёрках живут в Вышнем Волочке и поныне.

Заключение.

Итак, мы рассмотрели почти столетний период истории Православия в Вышнем Волочке. Как мы видим из единственного городского прихода было образовано три самостоятельных общины со своими храмами, да и сам Вышний Волочёк перестал быть ямом и получил статус города. Возрастающее промышленное и торговое значение города в будущем позволит открыть на его территории ещё два самостоятельных прихода, а так же содержать тюремную и больничную церкви, и это не считая загородной Казанской церкви и нескольких часовен.

К сожалению, в настоящее время видя плачевную демографическую ситуацию в городе и почти полное отсутствие какой либо религиозной активности среди городского населения, меркнет надежда на воссоздание Преображенской церкви на Пятницком кладбище, установку поклонных крестов на месте Петропавловской и Троцкой церквей (на месте первой безобразный пустырь в центре бывшего городского сада, на месте другой строится продолжение развлекательного комплекса «Шоколад»), возрождение источника близ Казанского монастыря, который был утерян в годы безбожия. К сожалению, заметна обратная тенденция на ухудшение религиозной обстановки в городе. На старом кладбище в стенах Пятницкой церкви проводят свои сборища сатанисты, в городе на ул. Московской в добавок к уже имеющимся двум молитвенным домам Церкви Евангельских христиан Баптистов построен ещё один молитвенный дом. На пролетарских продолжает действовать секта Свидетелей Иеговы, в городе функционирует офис колдуна на ул. 9 января.
Вместе с этим в окрестностях города продолжают разрушаться храмы в с. Федово и Городолюбля. При чём церковь в с. Федово расположена всего в двух километрах от многолюдного посёлка Зеленогорский, где нет своего храма.

К сожалению, территория кладбища и места Казанского собора до сих пор используется под стоянку автомашин у здания суда, а на месте алтаря собора и соборной колокольни расположен памятник В.И. Ленину и капсула с посланием комсомольцев своим потомкам, которую надлежало вскрыть в 2000 году. Поклонный крест, установленный не на месте собора, а в стороне от него, ближе к торговым рядам почти не виден из-за кустов, которые обильно разрослись во внутреннем каре разрушающегося комплекса торговых рядов. На месте Лоцманской Никольской часовни на острове Богоявленского собора до сих пор находится пустырь, а на месте часовни Александра Невского у вторых торговых рядов – стоянка. Вместе с памятниками архитектуры гибнет и людская совесть, вместо открытой проповеди молчаливое потакание беззаконию, «мерзости запустения, стоящей на святом месте», вместо раскаяния, полное безразличие к памяти и делам наших предков.

За девяностолетний срок вместо яма с деревянными церквями и домишками наши предки выстроили прекрасный город с четырьмя храмами и не собирались останавливаться на достигнутом. Они установили традицию ежегодного крестохождения к роднику, где явилась Казанская икона Богоматери из Казанского собора, они на свои трудовые деньги содержали и строили новые храмы, они жили верой в Бога… в отличие от нас – Иванов, родства не помнящих!

Денис Ивлев, гг. Вышний Волочёк – Тверь – Москва, 2011 г.

Источники:
1.    «Новгородские писцовые книги, изданные Императорскою археологическою комиссиею. Том шестой. Книга Бежецкой пятины. 1545 г.», СПб, 1910 г.
2.    «Чтения и рассказы по истории России», С.М. Соловьёв, Москва, 1989 г.
3.    ГАТО, Ф. 160, Оп. 6. Опись дел храмов Вышневолоцкого уезда.
4.    Там же, Д. 6. «об отводе в г. В.Волочке под кладбище места и о дозволении на оном церковь во имя Преображения господня с приделом построить о о освящении оной. 1772 г.».
5.    Там же, Д. 23 «О построении в каменной соборной церкви тёплого придела. 1775 г.».
6.    Там же, Д. 49 «Относительно до постройки в г. В.Волочке вновь каменным зданием церкви. 1791 г.».
7.    Там же, Д. 54 «Относительно до стоящей от г. В.Волочка в трёх верстах часовни. 1796 г.».
8.    Там же, Д. 61 «О дозволении Вышневолоцкому обществу взять в заём из тамошнего собора и принадлежащей к нему часовни денег на вновь строящуюся церковь. 1799 г.».
9.    Там же, Д. 63 «О покраже из Вышневолоцкой Казанской часовни с образа убруса. 1799 г.».
10.    Там же, Д. 64. «О вышневолоцких старообрядцах, держащихся секты называемой Беспоповщина. 1800 г.».
11.    Там же, Д. 78 «О дозволении при Казанском соборе построить каменную ограду. 1802 г.».
12.    Там же, Д. 99 «О выдаче вышневолоцкому купцу Ивану Телятникову за построение при вышневолоцком соборе каменной ограды денег. 1807 г.».
13.    Там же, Д. 101 «О выдаче Вышневолоцкой градской думе на окончание строящейся в том городе Петропавловской церкви денег трёх тысящ рублей. 1807 г.».
14.    Там же, Д. 113 «О построении каменной церкви. 1809 г.».
15.    Там же, Д. 135 «О дозволении вышневолоцкого Казанского собора священноцерковнослужителям при тамошней Кладбищенской Преображенской церкви в нижнем этаже отправлять священнослужение. 1813 г.».
16.    Там же, Д. 139 «О присоединении служащего при водной Вышневолоцкой коммуникации прапорщика Ивана Ерёмина жены Марьи Матвеевой из католической в веру Грекороссийского исповедания. 1813 г.».
17.    Там же, Д. 148 «Об освящении тёплого Богоявленского собора. 1814 г.».
18.    Там же, Д. 185 «О дозволении г. В.Волочка в Казанском соборе иконостас вновь позолотить. 1821 г.».
19.    Там же, Д. 192 «О присоединении находящегося в тверском приказе общественного призрения и жительствующего в г. В. Волочке крестьянина Иоганна Ионова из лютеранского вероисповедания к Грекороссийския церкви. 1822 г.».
20.    Там же, Д. 230 «О дозволении в городе В. Волочке совершить богомолебствие и сделать крестный ход по случаю эпидемической болезни. 1848 г.».
21.    Там же, Д. 221 «О дозволении Вышневолоцкой мещанской жены вдовы Акулине Фаловской построить монастырь близ г. В.Волочка. 1835 г.».
22.    Там же, Д. 224 «Об уничтожении в г. В.Волочке существующей раскольничей часовни. 1835 г.».
23.    Там же, Д. 227 «О раскольниках, состоящих в В.Волочке. 1842 г.».
24.    Там же, Д. 229 «О дозволении в Вышневолоцком Казанском соборе икону Божией Матери возобновить. 1846 г.».
25.    ГАТО, Ф. 160, Оп. 1, Д. 18966 «Опись Вышневолоцкой градской церкви Петра и Павла и ея имущества».
26.    Там же, Д. «Опись Вышневолоцкого Казанского собора и принадлежащих к оному часовен с их имуществом».
27.    «Народная святыня в г. Вышнем Волочке Тверской губернии. Историко-народное придание о чудотворной иконе Пресвятыя Богородицы Казанския», свящ. Арсений Покровский, Сергиев Посад, 1909 г.

Фотографии из личных архивов и коллекций автора, Е.И. Ступкина, Б.Н. Кузнецова, Г.К. Смирнова, Г.Д. Мироновой – Сперанской, Вышневолоцкого муниципального архива. Публикуются с разрешения правообладателей.

Ссылка при использовании материалов обязательна.