Георгия Победоносца и великомученицы Варвары села Матвеево

"Долго ли будем - Господь знает..."

Положение Русской Православной церкви в Вышнем Волочке в 1920 – 1947 гг.

Введение

Я начинал писать эту работу с уверенностью, что коснусь только военных и первых послевоенных лет истории Православной церкви в Вышнем Волочке. Но получилось иначе. К основному тексту добавились главы «Великая трагедия 20-30х гг». и «Мученики и исповедники в Вышнем Волочке 1937 – 1941 гг.». И не смотря на заявленное название, считаю эти главы необходимыми для полной картины истории православия в нашем городе.

В этой работе я постараюсь, как можно полнее представить и картину положения Православной церкви в Вышнем Волочке в годы Великой Отечественной войны и в первые два послевоенных года. Почему я взял именно этот период истории Православия в нашем городе? Первая причина – это недостаток объективных материалов, основанных на архивных документах, освещающих историю церкви в Вышнем Волочке в XX в. Вторая – это ошибочные даты открытия и закрытия Богоявленского собора Вышнего Волочка. Датой закрытия собора называют неопределённое «начало 30-х гг.», а открытия – 1945 г. Как мы выясним ниже это глубоко не так. И третьей причиной считаю свой долг рассказать людям, о борьбе верующих за открытие Богоявленского собора и за сохранение действующей на тот период (1945 – 47 гг.) Преображенской церкви на старом кладбище, а так же обратить внимание жителей города на судьбу этого древнейшего храма Вышнего Волочка.

 Конечно, сбор информации по этому времени продолжится. В дальнейших планах вообще издать историю вышневолоцких храмов отдельной книгой, куда войдёт и это исследование. Но сбудется ли эта мечта одному Богу известно.

Заранее хочу попросить прощение у тех людей, имена чьих родственников затрону в этой работе с нелицеприятной стороны. Такова наша история - история отражённая в архивных документах.

Великая трагедия 20 - 30-х гг.

«Я в своем уголке, только долго ли будем, Господь знает. Ну Его воля и слава и благодарение Ему за все, за все, за всю жизнь, за все скорби и радости…».

Монахиня Анастасия (Платонова). Из записки брату свящ. Симеону Платонову,

г. В. Волочёк, 1940 г.

            С приходом к власти большевиков новое правительство взяло курс на устранение любых организаций или общественных объединений, которые могли помешать осуществлению тотального контроля над русским народом. В числе врагов государства не смотря на декрет об отделении церкви от государства, оказалась и Русская Православная церковь. Именно на борьбу с ней и были брошены основные силы.

«Наркому Внуделу и ОГПУ. – писал в указе «О мерах усиления антирелигиозной работы» секретарь ЦК Л. Каганович, - Не допускать никаким образом нарушения советского законодательства религиозными обществами, имея в виду, что религиозные организации… являются единственной легально действующей контрреволюционной организацией, имеющей влияние на массы»[1]. Документ датирован 24 января 1929 г. Это было время разгара самых страшных гонений на Русскую церковь. Но перед этим было ещё почти десять лет лишений и притеснений со стороны власти.

            Естественно ситуация сложившаяся в Советской России, не могла не отразиться на положении Православной церкви и в Вышнем Волочке. Город, находившийся между двух крупнейших городов страны Москвой и Петроградом, стал участником крупных внутрицерковных событий. В нём, как в зеркале отразились шатания и чаяния православной общественности и её борьба с насилием Советского государства над церковью и обществом.

            В 1922 г. Советская власть, под видом помощи голодающим Поволжья, начала политику изъятия церковных ценностей. Изъятие проводилось с особой жестокостью, не смотря на то, что зарубежные государства и Ватикан предложили помощь России. Святейшим патриархом Тихоном была так же предложена помощь голодающим, но советскому руководству не нужна была добровольное согласие патриарха. Власти было выгодно выставить церковь, как ярую противницу действий советов, стремившуюся сохранить за собою накопленные веками богатства.

            Притчей во языцах стал прокол партийной верхушки в отношении истинных причин изъятия церковных ценностей. В агентурно-осведомительной сводке 6 отделения СО ГПУ отмечался примечательный случай. К патриарху Тихону явилась делегация из Вышнего Волочка Тверской губернии с просьбой благословить верующих на замену церковных ценностей хлебом для голодающих. Патриарх направил делегацию к М.И.Калинину, не застав которого, делегаты обратились к его заместителю П.Г.Смидовичу. Последний дал весьма показательный ответ: " нужен не хлеб, а золото". В связи с этим в Священном Синоде был поднят вопрос о том, что декретом ВЦИК об изъятии церковных ценностей предусматривается вовсе не помощь голодающим, а другие цели, о чем церковь должна была объявить народу.

            В целом в Вышнем Волочке в отличие от Москвы, Подмосковья и Петрограда меры по изъятию ценностей обошлись «малой кровью». Каких либо следов сопротивления большевикам на религиозной почве за 1920-е гг. здесь не обнаружены. Хотя два восстания в Котловане и Есиновичах причинили новым властям немало беспокойства, с фронта снимались даже регулярные части, что бы вести боевые действия деревнях, охваченных восстанием.

В уезде известен случай, когда прихожане выступили против прямого грабежа своей церкви. Он произошёл в храме села Гнездово Вышневолоцкого уезда в 1918 г. Поступок председателя Никулинского волостного комитета Журавлёва, по распоряжению которого при описи храма были изъяты наличные деньги и кассовые книжки на двести рублей, вызвали бурю возмущения. В апреле месяце на волостном сходе красноармейцы схватили особо ревностных верующих и повели в уездный город. По дороге в Вышний Волочёк были зверски замучены и убиты десять человек, среди них миряне Пётр Жуков и Прохор Михайлов. Так впервые на Вышневолоцкой земле пролилась кровь мучеников.

            Сохранилось свидетельство очевидца изъятия церковных ценностей в Вышнем Волочке Ивана Ивановича Белова.  «Началось изъятие ценностей из церквей: серебряной и золотой утвари, серебряных риз и украшений с икон, - вспоминает Иван Иванович, - Затем снятие всех колоколов, а колокола в церквях города были по 600 и более пудов. На священников и причт стали начислять большие налоги с требованием немедленной уплаты. Если уплатил, сразу же добавляли налог. Когда платить нечем, за неуплату налогов стали привлекать несмотря на лета даже стариков, ссылать их в Соловки и Якутск. Остались те, которые отказались служить»…

 Для того чтобы облегчить борьбу с церковью и разделить церковь изнутри по инициативе и при поддержке ОГПУ было создано обновленческое движение. Официально оно носило название «Живая церковь», и главной идеей, проводившейся в массы было полное обновление церковной жизни начиная от управления церковью и заканчивая реформой богослужения. Для многих эти идеи казались заманчивыми. Так в 1922 г. городской крестный ход в день Казанской иконы Божией Матери проходил отдельно от монастырского из-за разногласий духовенства Казанского монастыря и городских священников. Первые обвинили последних в обновленчестве.

Причины этого разногласия хорошо описывает в своих воспоминаниях И.И. Белов: «В Ленинграде и других городах явились священники обновленцы, стали ходить стриженные и побритые. В Успенской церкви был священник И.И. Виноградов. Козырял он тем, что за сказанные им в Питере на съезде общества трезвости слова: «Правительство спаивает народ», он был будто бы под подозрением у полиции. Был он председатель «Успенского» общества трезвости. Когда объявили регистрацию прихожан по церквям, Виноградов хотел обманом зарегистрировать прихожан Успенской церкви обновленцами, и хотел сделаться епископом обновленцев в Волочке.

Другие церкви, хотя и не обновленцы, а потребовали перейти на празднование праздников по новому стилю. Но монахини Казанского монастыря повели агитацию и стали ненавидеть городское духовенство. Вскоре монастырь разорили. Когда разоряли, то изымали из церквей иконы, утварь и облачения. Явились священники церквей города и взяли в свои церкви, что им понравилось. По обычаю в праздники 1 мая (по ст.ст. день Андрониковой иконы Божией Матери, находившейся в Казанском монастыре – Д.И.), в Летнюю и Зимнюю Казанскую ходил из всех церквей города крестный ход на Чкасову гору около Казанского монастыря, где стоял каменный крест. Там служили молебен, на котором были и из монастыря священники и монахини. Встречались все на горе у креста. После того как попробовали городские священники служить в праздники по новому стилю, в день 1 мая монахини закрыли врата в монастырь и не вышли на молебен. И крестный ход городской прошёл в городскую церковь у стен монастыря мимо ограды монастыря.

Иван Виноградов не получив задуманного перед всенощной на праздник Введения прибежал в церковь, прочитал старосте церкви о том, что он снимает сан и выбежав из церкви кричал детям: «Дети, Бога нет!»…

Поступок священника Успенской церкви Ивана Виноградова вызвал неоднозначную реакцию в городе. Кто-то считал его предателем, кто-то наоборот жалел его и детей. «Священник Иван Виноградов, - вспоминает Галина Дмитриевна Миронова-Сперанская – внучка диакона Успенской церкви Алексия Сперанского, - был неплохим человеком, добрым и отзывчивым. Поэтому когда он при всех на вечерней службе отрёкся от Бога, прихожане не осуждали его, и даже жалели. Поговаривали, что заставили его это сделать. После того, как Виноградов отрёкся от сана, он работал на фабрике бухгалтером».

Этот пример как нельзя ярче характеризует ситуацию того времени. Революция всколыхнула всё российское общество. И в 1920е гг. последствие этих перемен ощущались как нельзя остро. Это было время не только великого мученичества, когда за несколько лет гонений церковь дала столько святых, сколько не было за столетия существования Православия в России, но и великих сомнений, граничащих с предательством. 

Другое движение развившееся в 1928 – 30 х гг. в Русской Церкви – «иосифляне» - последователи митрополита Иосифа (Петровых) и непримиримые борцы против заместителя местоблюстителя патриаршего престола митрополита Сергия (Страгородского) и его политики по отношению к Советской власти. Пик обновленчества в России пришёлся на 1922 – 24 гг., после чего оно находилось в состоянии близком к неотличимому от патриаршей церкви. Иосифлянство же наоборот только набирало силу. Не обошло это движение и Вышний Волочёк.

В январе 1928 г. на сторону митрополита Иосифа (Петровых) перешёл настоятель Вышневолоцкого собора протоиерей Николай Флеров, но под угрозой запрещения в священнослужении он возвратился под юрисдикцию Московского Патриархата. Но в том же январе 1928 на сторону иосифлян перешел целый приход Николо – Александровской церкви в Вышнем Волочке, во главе которого был поставлен иеромонах Феофан (Ишков).

О. Феофан принял постриг в Никольском монастыре Курской губернии в 1914 г. В 1915 г. он был назначен настоятелем Александро – Невского храма подворья Николо – Столпенского монастыря, где и прослужил до 1930 г. С декабря 1927 г. открыто объявил себя последователем митрополита Иосифа. Проживал в Вышнем Волочке на ул. Садовой, 97. Арестован 21 декабря 1930 г. Проходил по делу «Истинно Православная Церковь: Московский, Тверской, Серпуховской филиалы. 1931г.» 18 февраля 1931 г. приговорён коллегией ОГПУ к расстрелу за участие в антисоветской организации «Истинная церковь». 

К о. Феофану несколько раз приезжали протоиерей Александр Левковский – один из деятелей движения иосифлян и профессор Михаил Александрович Новоселов – видный сторонник катакомбной церкви, который привозил иосифлянскую литературу. М.А. Новосёлова – уроженца Вышневолоцкого уезда, хорошо знали в городе, он в 1902 г. жил и работал в Вышнем Волочке, имел много знакомых и друзей в городе.

Именно этот факт послужил причиной проведения в городе «Кочующего собора» катакомбной церкви одним из инициаторов и участников которого был М.А. Новосёлов. Сам собор проходил в нескольких местах в период с 9 марта по 8 августа 1928 г.  Исследователи считают, что проведение собора в самом городе было сопряжено с большими трудностями и поэтому собор проходил где-то в окрестностях города.

Священнику Александру Левсковскому приписывают следующее послание, которое как нельзя ярче выражает положение Православной церкви в Вышнем Волочке, но и по всей Советской России: «...За время с 1918 г. по 1929 г. гонение на веру и церковь православную в Советском государстве выразилось и выражается в следующем: 1. У православной церкви отняты все храмы и все богослужебные предметы и объявлены государственным имуществом. 2. Церковь лишена всех юридических прав. 3. Под видом борьбы с контрреволюцией и под предлогом культурно-просветительских надобностей закрыты все монастыри (не менее 1000), а приходские храмы продолжают закрываться с особой поспешностью и яростью. 4. Святые иконы, святые мощи и пр. святыни поруганы и поругаются, а христианские кладбища осквернены и оскверняются. 5. Христианские праздники ежегодно подвергаются оскорблению. 6. Святейшее имя Бога, Богоматери и святых угодников дерзко и гордо по-хуляются везде и всегда. 7. Вера в Бога допускается законом на бумаге, а на деле считается противогосударственным преступлением. 8. Уже начавшееся гонение на церковь дошло до высокого напряжения, некоторые епископы и многие священники и миряне расстреляны…»

Церковь в Вышнем Волочке в 1930е гг. Закрытие и снос храмов в Вышнем Волочке в 1935 – 1939 гг.

Первым шагом репрессий против Православной церкви в Вышнем Волочке стало решение о прекращении колокольного звона. Решением Горсиполкома от 1 апреля 1931 г. был прекращён колокольный звон во всех действующих на тот момент церквях города: «На основании решений избирателей о прекращении колокольного звона в церквях города ПРЕКРАТИТЬ КОЛОКОЛЬНЫЙ ЗВОН с 5 апреля 1931 г.».

Это решение 4 апреля 1931 г. было объявлено председателям двадцаток всех действовавших на тот момент церквей города: «1) Богоявленскому собору /В. Бителев/, 2) Троицкой церкви /Кудряшова/, 3) Петра и Павла /? – нечитаемая роспись/, 4) Николо-Александровской /Виноградова Я./, 5) Успенской /Лебедева/, 6) Преображенской /++/».

А далее началась реализация решения СНК № 139 от 12/XI – 30 г. об изъятии металлоизделий. В протоколе совещания по вопросу проведения месячника по изъятию металлоизделий с 15 февраля 1931 г. был принят план по количеству в тоннах изъятых металлоизделий с храмов и кладбищ города: «Кладбище /в виде: решётки и кресты без хра. могил/ 50 тонн; Колокола церковные /в закрытых церквях/ 50 тонн». В следующем документе, который озаглавлен «Вести в штаб» была сделана следующая запись: «Просить Горсовет… 2. Разрешить Гостресту металлолома изъять кладбищенские металлические ограды, снять с бесхозных могил металлические решётки, кресты и памятники. 3. Поставить на рабочих собраниях вопрос о снятии колоколов со всех церквей, а так же снять ограды и металлические двери с церквей. Всю работу провести в месячный срок».

16 февраля 1931 г на заседании «штаба по изъятию металлоизделий» было принято следующее решение: «1. Изъять все металлические ограды в гор. Вышнем Волочке и его району с заменой в случае необходимости деревянными. 2. Изъять все плиты и решётки от могил не зарегистрированных; купечество и духовное происхождение и дворянство зарегистрированных. 3. Изъять все металлические ограды, двери и решётки как от закрытых, так и открытых церквей. 4. Изъять все колокола от закрытых и открытых церквей».

Но на заседании Президиума Вышневолоцкого городского совета 18 февраля 1931 г. было принято неожиданное решение: «Вопрос … в отношении изъятия колоколов со всех действующих и недействующих церквей оставить открытым впредь до разрешения вышестоящих инстанций».

Несмотря на то, что Вышневолоцкий горсовет затормозил процесс конфискации колоколов с церквей города, компания всё же началась. Так в том же 1931 г. с колокольни Успенского храма г. Вышний Волочёк были сброшены все колокола. При этом, свидетельствуют старожилы, от удара большого колокола раскололась гранитная ступень на паперти храма.

Успенский или иначе Ермаковский храм в Вышнем Волочке был закрыт вслед на Казанским собором. На 1 апреля 1931 г. в городе действовали: Богоявленский собор, Петропавловская, Троицкая, Николо – Александровская, Пятницкая и Ермаковская церкви. Казанский собор в этом списке уже не упоминается.

В том же 1931 г. в соответствии с постановлением СНК от 18 мая 1929 г. горисполком принял решение о закрытии Успенской церкви. Мотивация была проста: «Церковь находится в одном здании со школой благодаря чему с одной стороны крайне неблагоприятно действует на воспитание детей и с другой колокольный звон мешает занятиям». Решение было принято следующее: «Принимая во внимание ходатайство родительского и ученического собраний школы ФЗС о закрытии Ермаковской церкви и учитывая, что Ермаковская церковь является бывшей домовой при богадельне и что богадельня с 1926 г. занята под школу. Церковь и школа имеют один ход и одно помещение в силу чего звон в церкви не даёт возможности нормально работать школе. В силу вышеизложенного возбудить ходатайство перед Мособлисполкомом о закрытии Ермаковской церкви».

Закрывались преимущественно незарегистрированные храмы. Прочие же зарегистрированные приходы продолжали жить под жёстким контролем со стороны властей. Так 3 января 1932 г. президиумом вышневолоцкого горсовета было принято постановление «О взимании ренты с городских земель в 1932 г.», где в п.12. предписывалось следующее: «Рента с земель предоставленных частному сектору и религиозным объединениям исчисляется горфинотделом. Сроки уплаты: С земель и зданий, находящихся в пользовании религиозных общин и для всех плательщиков обобществлённого сектора устанавливается один срок платежа 15-е января 1932 г.». На 14 июля  сумма ренты «земель занятых зданиями служащих для целей религиозного культа» вместо 15 коп. с 1 кв. метра выросла до 20 коп.

В том же 1932 г. в приходе Пятницкой церкви на городском кладбище встал вопрос о выборе казначея. «Административный отдел Церковного совета Преображенской кладбищенской церкви, ул. Нариманова» подал соответствующее заявление в вышневолоцкий горсовет. Заявление рассматривалось на заседании религиозной комиссии 10 июля 1932 г. В протоколе по этому вопросу была оставлена следующая запись: «Слушали 1. – заявление церковного совета Преображенско - кладбищенской церкви о предоставлении им разрешения на устройство собрания прихожан церкви на 24 июля с/г на предмет избрания казначея. Постановили – предоставить право церковному совету устроить собрание указанной выше церкви на предмет выбора казначея в совет 24 июля с/г в период времени от 6-ти вечера до 10 ч. вечера, при чём обязать церковный совет назначить определённый час собрания поставить об этом в известность горсовет».

Ещё один вопрос рассматривался религиозной комиссией горсовета в августе того же года. 2 августа от церковного совета Вышневолоцкого Богоявленского собора в горсовет поступило заявление следующего содержания: «В РУМ. Согласно желания верующих и по примеру прежних лет Церковный Совет просит разрешить причту Собора ходить с иконою Казанской Божьей Матери в дома верующих по их приглашению с 15го сего августа. Ответственными лицами назначаются: 1) Флеров Николай Александрович, пр. Советов № 39. 2) Кобазов Александр Алексеевич, ул. К. Маркса  № 24. Член Совета /подпись неразборчиво/».

Крестный ход проводить в городе разрешили. О чём и было выдано соответствующее удостоверение: «Административное отделение Вышневолоцкого РИКа. 30 июля 1931 г. Разрешение. Настоящее выдано В.Волоцким РУМ-ом религиозному объединению при Богоявленском соборе на право хождения с иконой Казанской Божьей Матери в дома верующих по приглашению с 14/8 – 31 г. Единая госпошлина в сумме 3 рублей уплачена, что подписями и приложением печати удостоверяется. Начальник В.Волоцкого РУМ и УР /Сафонов/ Делопроизводитель /Широкова/».

Удивительно, но горсовет, запретив годом ранее колокольный звон во всех храмах города под видом борьбы с религиозной агитацией, разрешает в 1932 г. массовый крестный ход по Вышнему Волочку с чтимой Казанской иконой из закрытой загородной Казанской церкви, что по своей сути являлось равносильной такой же агитации. Одновременно, кстати, в городе была закрыта еврейская синагога, на её здание претендовали две организации – Вышневолоцкий райсовет профсоюзов и райсовет союза воинствующих безбожников. Кстати ни те, ни другие здание не получили – оно было передано по военному ведомству под склад.

Ситуация связанная с закрытием и сносом храмов в Вышнем Волочке в 30-е гг. малоизученна, и основной причиной этому – недостаток документов по этому периоду в местном муниципальном архиве. Датой закрытия главного храма города – Казанского собора некоторые источники называют 1931 г. Дата сноса собора фигурирующая во всех источниках – 1935 г. Сохранилась масса фотографий того периода, на которых мы последовательно можем проследить этапы разрушения Казанского собора: вот на фото отсутствует колокольня – украшавшая перекрёсток Казанского проспекта (до недавнего времени проспект Ленина) и Екатерининской улицы (проспекта Советов); далее мы видим разобранную кровлю на соборе и снятые кресты, а на следующем снимке момент взрыва собора, а затем – горы битого кирпича и щебня – всё, что осталось от величественного пятикупольного храма.

Кирпич и камни от взорванного Казанского собора пошли на различные нужды городского хозяйства, в том числе и на строительство школ. Коренной вышневолочанин Борис Николаевич Кузнецов вспоминает, что из кирпича взорванного собора была построена 3-я школа. Его воспоминания подтверждает протокол № 40 заседания президиума Вышневолоцкого горсовета от 27 декабря 1935 г.: «Слушали – 1. О строительстве школ в 1936 г. Постановили: 4/ Обязать Зав. Горкомохозом отпустить 300 к/м бутового камня от разобранного собора, обязать Вышстрой т. Смирнова обеспечить строительство школ камнем, кирпичом и др. строительным материалом».

На месте храма расположился сквер с памятником И.В. Сталину. Немного позднее на месте собора было построено здание горкома партии. Б.Н. Кузнецов свидетельствует о том, что когда копали котлован под фундамент горкома, выкапывали человеческие кости и различные погребальные принадлежности. Кости грузили на машину и куда-то увозили…

Датой сноса второго Троицкого храма, располагавшегося на берегу Тверецкого канала называют 1939 г. В семье Хлебниковых сохранилось предание, в котором рассказывается о том, что во время первого взрыва Троицкая церковь будто бы поднялась в воздух и несколько секунд парила над землёй, а затем рухнула и распалась…

Жительница Солдатской слободы г. Вышнего Волочка Евгения Михайловна Ильина вспоминает о разрушении Троицкой церкви: «Мой отец Михаил Иванович Белов до рукоположения работал на фабрике и пел в хоре Троицкой церкви. Когда стали разорять церковь, мне было шесть лет. Отец принёс из храма большую икону Спасителя и сказал: «Завтра будут церковь сносить». За взрывом церкви мы наблюдали с другого берега с местечка «Красный флаг». Когда раздался взрыв, поднялись облака пыли и храм осел. Так не стало Троицкой церкви».

 На обороте резного деревянного Херувима с иконостаса Троицкой церкви, хранящегося в Музее Сельского прихода с. Матвеево есть надпись рукою отца Е.М. Ильиной священника Михаила Белова: «Храм Св. Троицы взорван в 1939 году. Перенесён (имеется в виду Херувим – Д.И.) 10 сентября 1947 г. Священник Белов».

Петропавловская церковь на Дворцовой площади просуществовала так же до второй половины 1930-х гг. Сохранился документ, подтверждающий то, что в 1935 г. церковь ещё действовала. Это «Благословение» прихожанину Петропавловской церкви Ивану Артемьевичу Белову от архиепископа Фаддея (Успенского): «Божиею Милостию смиренный Архиепископ Фаддей. По благодати и власти, данной Нам от Великаго Архиерея Господа Нашего Иисуса Христа, преподаём Архипастырское благословение прихожанину Петропавловской церкви города Вышняго Волочка гражданину Иоанну Артемьевичу Белову за примерные и усердные труды на пользу Святой Православной Церкви. Во свидетельство сего и дана сия грамота рукою Нашею подписанная и печатию утверждённая. Московский Патриархат. В богоспасемом граде Калинине. 1935 года февраля 9-22 дня № 62».

Причиной гибели Петропавловского храма на дворцовой площади (ныне носящей символичное название «площадь Садовая») называют пожар, уничтоживший часть здания, из-за чего затем был разобран весь храм. В эти же годы была уничтожена Казанская загородная церковь близ Казанского монастыря.

В 1931 г. начались первые аресты монахинь и мирян в Вышнем Волочке. 14 января 1931 г. в городе была арестована Домна Ивановна Кудрявцева. Домна Ивановна родилась в 1887 г. в д. Малое Козлово Вышневолоцкого уезда. Приговор по её делу был вынесен 28 июня 1931 г. – пять лет ссылки в Казахстан. Вместе с ней была осуждёна монахиня Дарья Сергеевна Сергеева. Матушка Дарья родилась в 1886 г. в д. Бор (в 30е гг. Толмачёвского района), арестована она была так же в Вышнем Волочке и приговорена к пяти годам ссылки в Казахстан. Эти две женщины открыли скорбный список мучеников за веру в Вышнем Волочке.

Мученики и исповедники в Вышнем Волочке, 1937 – 1941 гг.

«Какое бы наказание суд не определил, я остаюсь при своих убеждениях, моя жизнь - это вера в Бога». Монахиня Анастасия (Платонова). Вышний Волочёк, 1941 г.

К 1937 г. в городе оставалось лишь два действующих храма – Богоявленский собор, ставший своеобразным духовных центром, где находили убежище гонимые за веру Советской властью, и Пятницкая церковь, где так же находили убежище «враги» рабочего класса.

Так, в этот период, в Пятницкой церкви служил игумен Никон (Белокобыльский). В миру о. Никона звали Никита Леонтьевич Белокобыльский. Родился в с. Яропольцы Воронежской области 28 мая 1878 г. В 1897 г. находился при Валуйском монастыре Воронежской области. С 1901 г. - в Киево – Печерской Лавре. 1909 г. – рясофор, 1911 г. – монашество, 1913 г. – иеродиакон, через год назначен иподиаконом при киевских митрополитах Флавиане, Владимире, Антонии до 1920 г.

Вместе с митрополитом Киевским Владимиром (Богоявленским) о. Никон находился в Петрограде, где стал свидетелем Октябрьского переворота. 23 декабря 1917 г. о. Никон переехал в Киево – Печерскую лавру. Находясь в Киево-Печерской лавре о. Никон стал свидетелем казни большевиками Киевского митрополита Владимира в ночь с 25 на 26 января 1918 г.  В 1920 г. иеродиакон Никон был возведён в сан иеромонаха, через год награждён набедренником, в 1922 г. – наперсным крестом.

С 1923 г. по 1930 г. о. Никон был настоятелем подворья Киево – Печерской лавры в Ленинграде. В 1925 г. – возведён в сан игумена с награждением палицей. 23 августа 1930 г. он был арестован в числе прочих насельников подворья. Был осуждён на 3 года концлагерей. В лагере потерял ногу и был направлен на вольную ссылку в Коми – Зыря, затем отбывал срок в Устьивольской тюрьме. В 1935 г. переехал в Вышний Волочёк, где и служил в Пятницкой церкви. В дальнейшем судьба о. Никона так же была связана с Вышневолоцким краем. В 1938 г. он был выслан на станцию гряды Октябрьской железной дороги, ездил в Лениград, где пел в соборном хоре.

В 1941 г. был эвакуирован в Вышний Волочёк, но в городе его не прописали, и поэтому о. Никон переехал в с. Ободово Спировского района. Из Ободова он пешком ходил в с. Федово, где читал и пел при храме. С 19 августа 1944 г. о. Никон был зарегистрирован в качестве священника Михайло – Архангельской церкви с. Федово. В селе он прослужил до 1946 г. Далее его следы теряются.

На допросе в Вышнем Волочке 22 декабря 1937 г. священник Успенской церкви с. Афимьино игумен Феодосий Фёдорович Болдырев, рассказал о том, что в Афимьино он приехал служить из Воронежской области. «Причиной моего приезда послужило письмо моего товарища Белокобыльского Никона Леонтьевича, который в то время служил в Пятницкой церкви; последний мне написал о том, чтобы я приезжал, обещая устроить певчим. Где проживает Белокобыльский, мне неизвестно». О. Феодосий, которому на от момент было 69 лет, был приговорён к расстрелу 27 декабря 1937 г. Через два дня приговор был приведён в исполнение в Вышнем Волочке…

В том же Пятницком храме на городском кладбище в эти годы служил незарегистрированный священник Владимир Дмитриевич Мощанский. Из-за преклонных лет, он не мог совершать богослужения постоянно, поэтому чаще крестил и совершал различные требы при Пятницкой церкви, иногда совершал богослужения в зимнем Богоявленском соборе.

Отец Владимир родился 15 июня 1866 г. в с. Заборовье Есеновской волости Вышневолоцкого уезда. Его отец протоиерей Дмитрий Константинович Мощанский – в то время настоятель храма в с. Заборовье – последние годы жизни служил в Преображенском храме на Пятницком кладбище в Вышнем Волочке. Окончив Тверскую духовную семинарию Владимир Мощанский был рукоположен в сан диакона к храму с. Рогачёва Ржевского уезда. В это время батюшка пережил смерть своей супруги Евдокии Ивановны и остался с тремя детьми на руках. Вырастил всех и дал образование. После рукоположения во иерея он был переведён в храм с. Спасского Кашинского уезда, где и прослужил до 1924 г. После закрытия храма в с. Спасском о. Владимир переехал в Вышний Волочёк, где поселился в доме своего отца, к тому времени уже умершего.

Примечателен тот факт, что приходя на Пятницкое кладбище батюшка часто служил панихиду на пустом месте, где не было захоронений. Видимо о. Владимиру было открыто, что он будет похоронен не в родовой могиле, а в тюремной. 13 февраля 1938 г. о. Владимира арестовали и поместили в Вышневолоцкую тюрьму. На допросе сотрудником Вышневолоцкого отделения НКВД, о. Владимру пришлось назвать мена Вышневолоцкого духовенства, которые он знал: «Из духовенства я знаю Всеволода Фёдоровича Зосимовского, священника собора, Александра Алексеевича Кобарова, священника собора, Ивана Никитича Воронцова, священника собора, Владимира Васильевича Успенского, настоятеля храма».

Через год 11 августа 1939 г. двое из них священники Всеволод Фёдорович Зосимовский и Александр Алексеевич Кобаров были арестованы и приговорены 4 марта 1940 г. к пятилетней ссылке в Казахстан. О. Всеволод родился в Весьегонсоком районе в д. Сушигорицы в 1865 г., арестован в Вышнем Волочке по адресу ул. Новгородская, дом № 13 – 1. О. Александр родился в с. Будилово Рамешковского района в 1873 г., в Вышнем Волочке был арестован на улице Урицкого в доме № 13. Дальнейшая судьба священников неизвестна.

Кроме них в Вышнем Волочке проживали и ещё несколько священников, о которых мало что известно. Приведём список с их именами: «Протоирей Иван Фёдорович Раевич, 1863 г.р., ул. Володарского, 56; протоиерей Иван Никитич Воронцов, 1874 г.р., ул. Спорта, 17; протоиерей Иван Иванович Вольский, 1890 г.р., ул. Новгородская, 19; диакон Николай Николаевич Малеинов, 1886 г.р.; диакон Пётр Петрович Остроумов, 1905 г.р., 6-я пролетарская улица, 50». Скорее всего все они были арестованы, сосланы или расстреляны…

27 апреля 1938 г. по делу Мощанского было составлено обвинительное заключение в антисоветской агитации, а 27 июня состоялось судебное слушание. Приговор был – семь лет заключения с последующим поражением в избирательных правах. О. Владимир подал жалобу, в которой просил пересмотреть приговор. На время рассмотрения жалобы священника вернули в Вышневолоцкую тюрьму. 16 августа 1938 г. жалоба о. Владимира была рассмотрена Специальной коллегией Верховного суда, и было решено, что приговор подлежит отмене, а дело должно быть передано в суд для пересмотра. Но, не смотря на это, условия заключения для священника остались прежними – общая камера. 7 сентября 1938 г. о. Владимир скончался. Погребён он был на Пятницком кладбище Вышнего Волочка в тюремной могиле. 

Но на этом репрессии против духовенства в Вышнем Волочке не прекратились. В июле 1940 г. были прекращены богослужения в Богоявленском соборе. Верующие пытались отстоять храм - в феврале 1941 г. староста М.Р. Данилов ездил в Москву с коллективным ходатайством об открытии собора, но безрезультатно. Духовно окормлять бывших прихожан собора стал священник Симеон Фёдорович Платонов.

Отец Симеон переехал в Вышний Волочёк в 1937 г. после отбытия пятилетнего срока в Темниковском трудовом лагере. В городе жила сестра его супруги Софьи Харитоновны – Мария Харитоновна Милюкова. Регистрацию служителя культа о. Симеон не получил. В 1937-39 гг. он работал в регистратуре городской больницы, по очистке улиц в горкомхозе, сторожем городского театра, а с 1939 г. - сторожем дровяного склада ткацкой фабрики «Парижская коммуна». Одновременно он служил регентом церковного хора в Богоявленском соборе. С июля 1940 г. священник стал устраивать молебны, всенощные, совершая требы в своем доме, а также в домах монахинь Нектарии, Репсилии и ревностной прихожанки собора Марии Николаевны Малышевой.

Эти богослужения стала посещать, приезжая из Малой Вишеры его сестра монахиня Анастасия. В миру мать Анастасию звали Александра Фёдоровна Платонова. Матушка родилась 16 апреля 1884 г. в семье известного художника – иконописца Фёдора Константиновича Платонова. С юных лет матушка стала духовной дочерью отца Иоанна Кронштадского – её отец выполнял заказы Иоанновского монастыря на Карповке. Получив прекрасное гимназическое образование, Александра Фёдоровна стала работать учительницей, занимаясь так же писательской и издательской деятельностью. Среди изданных ею книг можно отметить книги «Жертва разлада. Причина самоубийства по В.С. Соловьеву и Ф. Тютчеву»(1908 г.), «Пастырь – молитвенник» (жизнеописание о. Иоанна Кронштадского, 1912 г.), сборники рассказов и стихотворений «На высотах духа» (1912 г.) и «К радости совершенной» (1914 г.). В эти годы Александра Фёдоровна становится в один ряд с известнейшими православными писателями XX в. Она сотрудничает с журналом «Кронштадский пастырь», издаёт брошюры с житиями святых, пишет исторические повести, детские рассказы (так был создан сборник «Незабудки»). В целом в период с 1908 по 1917 гг. Анастасия Платонова опубликовала 32 книги и брошюры.

Живя в Петрограде в 1919 г. она становится активной участницей Андреевского братства  при соборе св. Апостола Андрея Первозванного на Васильевском острове. Руководителями братства были два младших брата Александры Фёдоровны священники Николай и Семён. О. Симеон родился в 1898 г. В 1917 г. поступил в Санкт-Петербургскую Духовную академию, в 1918 г. указом митрополита Вениамина он рукоположен во диакона, с 1919 г. он стал служить в Андреевском соборе.

В 1920 г. в Петрограде организуется Общебратский союз, объединивший все существовавшие в городе православные братства. В совет союза вошёл и о. Симеон. Активно участвовала в работе союза и Александра Фёдоровна. В 1921 г. она приняла постриг в Иоанновском монастыре с именем Анастасия. Совершил постриг будущий священномученик митрополит Вениамин (Казанский). С разгулом обновленчества брат монахини Анастасии - Николай выступил против Патриаршей церкви, в результате Андреевское братство распалось, а мать Анастасия порвала с братом всяческие отношения.

Брат же Симеон категорически отверг обновленчество и вместе с матушкой Анастасией ушёл из Андреевского собора. Позднее он служил в храмах Ленинградской епархии. В 1930 г. был приговорён тройкой НКВД к 5 годам заключения, но приговор был пересмотрен, и в 1931 г. о Симеон вновь был назначен на приход. В 1932 г. был снова арестован, и приговорён к 5 годам лагерей. Со своим братом монахиня Анастасия встретилась лишь в 1938 г. в Вышнем Волочке.

В 1923 г. матушка покинула Иоанновский монастырь, захваченный обновленцами, и организовала у себя на квартире монашескую общину. В эти годы матушка служила псаломщицей при храме Коневской иконы Божией Матери на Загародном проспекте, а после закрытия храма работала домработницей. Но община её продолжала расти, ближайшей её помощницей была монахиня Анна Усс. Община монахини Анастасии была разгромлена по одному из самых громких дел, сфабрикованных НКВД, известному под названием «евлогиевцев». По делу проходило 171 человек.

Монахиню Анастасию арестовали 22 декабря 1933 г. на квартире у Анны Усс. 25 февраля 1934 г. мать Анастасию и др. «евлогиевцев» Тройка НКВД приговорила к 5 г. лагерей. Освобождена матушка была в 1938 г. и подлежала выселению за 100-км. зону от Москвы и Ленинграда, и переехала в Вышний Волочёк, где служил её брат о. Симеон Платонов.

В Вышнем Волочке мать Анастасия останавливалась на квартире у Марии Николаевны Малышевой, по адресу Урицкого, 67, где и проходили подпольные богослужения. С началом Великой Отечественной о. Симеон был призван в армию, но на призывном пункте просил зачислить его санитаром. Затем он был освобождён от службы по здоровью, и стал работать табельщиком хозяйственного отдела и счетоводом подсобного хозяйства фабрики «Парижская Коммуна». Был призван в армию и муж М.Н. Малышевой прихожанин Богоявленского собора Борис Андреевич Малышев.

Несмотря на запрещение местных органов милиции – мать Анастасию считали «социально – опасной» - монахиня осталась в городе и продолжала жить в доме Малышевых. Но недолго, 17 октября 1941 г. агенты НКВД арестовали по обвинению в антисоветской агитации о. Симеона, и ещё пятерых человек, в числе которых и была мать Анастасия. Арестованных поместили в городскую тюрьму № 6. На допросах, которые проводил сержант госбезопасности Голубкин, матушка держалась уверенно, все обвинения отрицала. Рассказала лишь о том, что богослужения в доме проводились регулярно, но никаких антисоветских бесед не было.

В обвинительном заключении от 19 октября есть такие строки: «До момента ареста по настоящему делу в условиях военного времени принимала участие в нелегальных сборищах на частных квартирах социально-опасных лиц, где наряду с отправлением религиозных обрядов проводилась антисоветская деятельность. Заведомо зная об ответственности за уклонение от прописки, с сентября месяца и по день ареста проживала на нелегальном положении в доме арестованных ныне бывших торговцев Малышевых, прививала детям Малышевых антисоветские взгляды на религиозной почве».

Кроме матушки Анастасии и её брата священника Симеона по делу проходили Б.А. Малышев, М.Н. Малышева, бывший ктитор собора Михаил Романович Данилов и певчая соборного хора Валентина Николаевна Троицкая, которая вообще отказалась давать показания о ком-нибудь, заявив на допросе: «Я готова идти даже на смерть, но пусть пострадаю одна, а никого не выдам». В качестве основного доказательства использовалась рукопись с впечатлениями о Вышнем Волочке бывшего полковника царской армии А.А. Давыдова, который в 1939 г. останавливался на квартире у Малышевых.

Но подследственные все обвинения отрицали. Частично свою вину в проведении богослужений для узкого круга лиц «известных своей религиозностью» признал о. Симеон. Остальные признали лишь факт своего участия в богослужениях, на которые по их словам собиралось 6-8 человек, а подобных служб было всего десять.

24 октября 1941 г. состоялось закрытое судебное заседание Военного Трибунала войск НКВД по охране тыла Северо-Западного фронта. «Какое бы наказание суд не определил, я остаюсь при своих убеждениях, моя жизнь - это вера в Бога», - заявила на суде мать Анастасия. Приговоры, несмотря на очевидную сфабрикованность дела, приговор был суров: матушку Анастасию, Малышевых и В.Н. Троицкую приговорили к 10 годам исправительно-трудовых лагерей с последующим поражением в политических правах на 5 лет и конфискацией личного имущества, а о. Симеона Платонова и М.Р. Данилова - к высшей мере наказания с конфискацией имущества.

Приговор был окончательный и обжалованию не подлежал. Но военный прокурор Северо-Западного фронта вынес протест в связи с приговором. Рассмотрев его, 5 ноября 1941 г. Военный Трибунал решил заменить расстрел о. Симеона и Данилова на 10 лет лагерей. В отношении остальных осужденных прежний приговор остался в силе. В дальнейшем о. Симеон скончался в лагере.

57 – летняя монахиня Анастасия скончалась в Вышневолоцкой городской тюрьме № 6 19 ноября 1941 г. Погребена она, очевидно, в братской могиле, где хоронили умерших заключённых на Пятницком кладбище Вышнего Волочка.

Борис Малышев выжил в лагерях, а вот его супруга скончалась в застенках тюрем. В послевоенные годы Борис Малышев закончил Ленинградскую духовную семинарию, был рукоположен во диакона. Погребён на Пятницком кладбище Вышнего Волочка. 

Но, е смотря на тяжёлые гонения вера не ослабла в душах людей, были закрыты храмы в городе и окрестностях, но люди продолжали совершать богослужения подпольно, иногда даже ценою собственной жизни. Шёл 1941 г. первый год страшнейшей в истории человечества войны, но власть продолжала прикладывать все силы для искоренения веры в душах русского народа.

Год 1941

Богослужения в Богоявленском соборе, как мы сказали, были прекращены в июле 1940 г. Пятницкая церковь на старом кладбище перестала служить примерно в это же время, это видно из того, что к моменту принятия решения об официальном закрытии этих церквей в Пятницкой церкви уже не было ни икон, ни иконостаса.

25 октября 1940 г. Калининской областной совет депутатов трудящихся принял решение о закрытии Пятницкой и Богоявленской церквей Вышнего Волочка. Для утверждения это решение было направлено в Президиум Верховного Совета РСФСР.

            В ноябре месяце 1940 г, в адрес секретаря Вышневолоцкого горисполкома  поступил циркуляр следующего содержания: «В связи с запросом президиума Верховного Совета РСФСР дополнительного материала по закрытию церквей Богоявленской и Пятницкой в В.Волочке прошу выслать два фотоснимка внешнего и внутреннего вида зданий указанных церквей и акт технического осмотра зданий. До постановления Президиума Верховного Совета РСФСР здания церквей и культовое имущество ликвидировать нельзя».

            Любопытный факт, в 20-е – начале 30-х гг. храмы обычно закрывались следующим образом: умирал, или был арестован настоятель, другого не находилось и на храм накладывали замок. Так и стояла церковь вместе со свеем имуществом. Двадцатки верующих продолжали в некоторых случаях даже платить за церковь налоги, как, например в селе Петровское соседнего Спировского района богослужения в храме были прекращены с 1929 – 30 гг., земельная рента на храм не выплачивалась с 1934, а церковная двадцатка при церкви перестала существовать с 1935 г. Официальные документы на закрытие храмов никто не выписывал. Как мы увидим ниже, подобных документов не было на оставшиеся в живых городские церкви Успения Пресвятой Богородицы и Николая Чудотворца, поэтому в 1940-е гг. о них в ответах на запросы уполномоченного по делам религии горисполком предпочитал умалчивать.

            Во второй половине 30-х гг. ситуация поменялась, и теперь решения о закрытии оставшихся немногочисленных приходов на местах проводилось сначала через Обком, а затем через Верховный Совет РСФСР. Так на территории вышневолоцкого района официально в этот период была закрыта только церковь св. Троицы в селе Осечно. Это случилось 17 октября 1939 г. Прочие здания храмов использовались под различные нужды незаконно. Так в с. Глубокое здание закрытой церкви использовалось под школу. На запрос Президиума РСФСР от 14 марта 1941 г. о том, как планируется использовать здание Осеченского храма, Районный исполнительный комитет дал ответ, что храм планируется использовать под школу, но на переделку знания денег нет. К счастью, подобное решение не было исполнено. Начавшаяся 22 июня 1941 г. война, как мы увидим ниже на примере Пятницкой и Богоявленской церквей, сорвала многие подобные планы…  

26 ноября 1940 г. комиссия в составе депутата горсовета инженера Мамышева Павла Петровича, инженера гокомхоза Захарова Алексея Гавриловича и заведующего проектно – сметным бюро горкомхоза иженера Жирова Николая Гавриловича составили акт о состоянии Преображенской церкви на Пятницком кладбище: «1. Здание церкви расположено внутри территории кладбища на возвышенном месте. Здание двухэтажное, этажи соединены внутренней деревянной лестницей, в которых размещались две церкви, стены кирпичные, толщиной до 1 метра, чердачное перекрытие деревянное, межэтажное перекрытие по мнению Комиссии деревянное /вскрытие перекрытия не производилось/, крыша железная, отопление калориферное, амосовская печь расположена в подвале, в котельной перекрытие – кирпичные своды по железным двутавровым балкам, полы во всех этажах деревянные. В габаритах церкви расположена колокольня, примерно высотой до 20 метров, наружные входные площадки сделаны из тёсанного гранита, фундаменты не вскрывались. 2. Техническое состояние здания:  а) Стены здания находятся в удовлетворительном состоянии, трещин нет, штукатурка стен местами отвалилась; б) Крыша давно не крашена, водосточные трубы наполовину сняты, крыша требует капитального ремонта; в) оконные переплёты и коробки местами сгнили; г) Перекрытия не вскрывались, но по внешнему осмотру деформаций не обнаружено; д) Крест под (так в тексте – Д.И.) главным куполом наклонился, надо полагать, что основание его подгнило; е) Ремонт здания не производился в течение многих лет, а поэтому находится в запущенном и бесхозном состоянии».

            По видимому, тогда же были сделаны и фотографии Пятницкой церкви. Нам известно имя фотографа - им стал заведующий госслужбой И.А. Ваганов. На снимках видны фрагменты лестницы на второй этаж, а так же вид нижнего придела храма со снятым иконостасом. Это же подтверждает тот факт, что уже до официального закрытия Пятницкая церковь не действовала.

В присутствии уже упомянутых нами А.Н. Захарова, Н.Г. Жирова и И.А. Ваганова, а так же инспектора госфондов П.Г. Калинина 3 января 1941 г. был освидетельствован и Богоявленский собор: «1. Здание собора расположено в центре города смежно с магистральной дорогой Москва – Ленинград на берегу реки Цны и Обводного канала. 2. Наружным осмотром – здание находится в удовлетворительном состоянии, за исключением креста над куполом колокольни, который наклонился, т.е. основание креста очевидно подгнило. 3. Внутренним осмотром:  а) Во входном тамбуре /на паперти/ просели полы штучного плиточного камня и обвалилась штукатурка с деревянного перекрытия между вторым и первым ярусом колокольни площадью до 2 кв. метров. б) В восточной части здания /в алтарях/ имеются трещины в средних третях арках и крестовых сводах. Кроме того, в некоторых арках наличествуют небольшие трещины, то же местами в оконных перемычках».

            Судя по фотографиям, в это время Богоявленский собор ещё не был разграблен. На снимках хорошо различимы родные интерьеры храма и чудотворная Казанская икона Пресвятой Богородицы, а вместе с ней и перенесённая из закрытого Казанского монастыря древняя Греческая Андроникова икона Богоматери (слева и справа от амвона).

            Высланные материалы вряд ли могли оказать какое – либо положительное влияние на судьбу обречённых храмов. Они нужны были лишь для соблюдения законности. Решение Верховного Совета от 26 февраля 1941 г. лишь продублировало приговор областных властей: «Решение исполнительного комитета Калининского областного совета депутатов трудящихся от 25 октября 1940 г. о закрытии Богоявленской церкви в г. Вышнем Волочке утвердить. Здание церкви передать исполнитеному комитету Вышневолоцкого Совета депутатов трудящихся для использования под культурно – просветительное учреждение. Обязать исполнительный комитет Вышневолоцкого Совета депутатов трудящихся ликвидацию имущество культа произвести с участием представителя ближайшего краеведческого музея. Председатель Президиума Верховного Совета РСФСР А. Бадаев».

            Аналогичное решение было вынесено на том же заседании и касательно Пятницкой церкви с одним лишь различием, что храм было предложено переоборудовать под школу.

            3 марта 1941 г. решение Верховного Совета было объявлено председателю Двадцатки Богоявленского собора. Под записью об объявлении этого решения стоит подпись: Овсянникова.

            Документы того времени донесли до нас и информацию о т.н. «ликвидации культового имущества» Богоявленского собора. Сам собор исполком горсовета планировал использовать под кинотеатр. Для освещения здания потребовались люстры, и поэтому председатель Вышневолоцкого исполкома Топунов обратился 24 апреля к председателю исполкома Облсовета Староторжскому  с заявлением, в котором, в частности, писал: «В данном случае исполком переоборудует здание под кинотеатр, ценности которые имелись по описи реализованы в соответствии с указаниями по принадлежности.

Осматривая возможность использования здания в соответствии с решением ВС РСФСР исполком считает необходимым, для освещения будущего кинотеатра оставить люстры в количестве семи штук, имеющие художественное значение.

Для меня известно, что Облфинотдел дал распоряжение и.о. зав. горфо немедленно отправить указанные люстры главторгцветмету в лом цветных металлов как не имеющие ни исторического и ни художественного значения.

Я с этими доводами не согласен и считаю, что люстры имеют художественное значение, почему исполком просит Вашего разрешения не отправлять в лом цветных металлов, а использовать их для освещения кинотеатра.

Всё остальное имущество направлено по назначению в т.ч. и цветные металлы 1300 килограмм».

Из этого заявления хорошо видно, как использовались бесценные в нашем понимании произведения искусства, украшавшие храм почти столетие – в лом цветных металлов. Куда же пошли остальные вещи собора: облачения, книги, иконы, иконостасы? Топунов упоминает о том, что вещи реализованы с указанием по принадлежности. Означает ли это, что местный краеведческий музей получил часть утвари собора в своё распоряжение? В одном из источников прошла информация, что древняя греческая Андроникова икона хранилась в краеведческом музее, а оттуда с открытием Богоявленского собора была передана обратно верующим. С нею в музее хранилась и Казанская чудотворная икона. В музее эту информацию подтвердить не удалось. Первые описи музея датированы 1947 г. Но, как свидетельствует Ольга Борисовна Малышева - дочь Б.А. Малышева, в 1947 г. благочинный собора Фёдор Емельянов действительно забирал из музея в собор чудотворные иконы. 

Здание собора, начавшаяся 22 июня 1941 г., война не дала переоборудовать под кинотеатр. В одном из отчётов в область горисполком в 1944 г. будет упоминать о том, что Богоявленский собор был занят под склад, а Пятницкая церковь пустует. Кто-то из старожилов в Вышнем Волочке вспоминал служащим Богоявленского собора, о том, как ещё мальчишкой лазал в собор через купол по цепи, на которой когда то висело паникадило. Это было во время войны. Тогда в соборе хранились какие-то важные вещи, и их охранял часовой с ружьём. Но отчаянные ребятишки не боялись его и всё же проникали в собор. Зачем? Детское любопытство, наверное.

Но не смотря на казалось бы окончательное решение о закрытии собора, верующие города не оставляли надежды на восстановление в храме богослужебной жизни.

Год 1943

Историю открытия Богоявленского собора можно начать с июня 1943 г. И хотя до официального разрешения властей на открытие храма было ещё долгих четыре года, именно в июне месяце верующие Вышнего Волочка подали в президиум Вышневолоцкого горисполкома заявление: «Просим президиум Городского Горисполкома Вашего разрешения открыть нам церковь Вышневолоцкий собор Верующих Религиозных граждан находится много в чём и просьба вашего разрешения не отказать». Под заявлением стоят 19 подписей.

Мотивом, побудившим верующих просить открытия собора было не только смягчение со стороны Советского правительства политики по отношению к Православной церкви, но и открытие в десяти километрах от города в с. Федово храма Архангела Михаила. Вообще, как это видно из документов прихожане и члены двадцаток закрытых в 30-е гг. церквей занимали активную позицию по возобновлению богослужений в их приходском храме. Она выражалась не только в письмах и просьбах об открытии их церкви, но и в некоторых местах самовольными богослужениями т.н. «мирским чином».

Так в Вышнем Волочке в 1943 г. по благословению Святейшего Патриарха такие богослужения проводил Михаил Иванович Белов, впоследствии рукоположенный во священника. Вот как вспоминает об этом в своих записках его брат И.И. Белов: «Церкви все закрыты. Написал он (Михаил Белов – Д.И.) Патриарху Сергию с просьбой благословить его и разрешить выполнять по просьбам верующих отпев умерших. Получил ответ, что молебствия можно совершать, кроме таинств. Иногда по просьбам верующих он отпевал, как мирянин, а не как священнослужитель»….

 Верующие тонко улавливали удобные моменты для подобных действий и буквально заваливали местные органы власти заявлениями и различными просьбами. В них, зачастую указывались две основные причины: во многих семьях на фронте погибли родные и близкие и поэтому сгладить боль потерь может только открытие храма; храм, в котором совершаются богослужения будет получать больший доход и, следовательно, даст больше налогов государству и сборов в помощь фронту.

Именно с такими мотивами из закрытого, но не разграбленного храма в с. Белый Омут верующие федовской церкви забрали древний чудотворный образ святителя Николая. «Просим вашего разрешения выдать для временного пользования из Бело-Омутской церкви икону Николая Святителя, так как у нас такового нет, если вы передадите эту икону, у нас увеличится доход и мы больше сможем дать пользы государству подписки на военный заём 43 года, просим вас принять во внимание, вед эта икона стоит без движения, а мы могли бы получить доход и дать пользу государству, и для фронта и для победы, просим не отказать. Илларионова, Максимова, Шмарова…».

И местная власть порою шла на уступки: «Разрешение дать рекомендуется с разрешения секретаря исполкома райсовета. 28 июня 1943 г.»

Процедуру открытия храма начали и верующие села Осечно. Основным их мотивом было то, что здание находится в отличном состоянии и не используется. По данным районного исполнительного комитета (РИК) на 10 июня 1944 г. материал на открытие Осечновского храма оформлялся. Так благодаря настойчивости местных верующих в годы войны были открыты храмы в Осечно и Федово.

Но Вышневолоцкий горисполком в отличие от Вышневолоцкого РИКа сдавать позиции так просто не намеревался. В ответ на заявление верующих была вынесена резолюция: «17/VI – 43 г. Тов. Терехову – ул. Кирова, д. 70. Коллективное. На Ваше заявление об открытии церкви – собора Исполком горсовета сообщает, что церковь была закрыта согласно постановления президиума Верховного совета РСФСР от 26/2 – 1941 г.».

            И на сей раз история борьбы за открытие храма в Вышнем Волочке стала разворачиваться по иному сценарию. Получив отказ в открытии Богоявленского собора, инициативная группа решает попробовать открыть второй недействующий храм на городском кладбище. 25 августа от «главного возмутителя спокойствия» Ивана Григорьевича Терехова снова поступает заявление в адрес исполкома: «Желая удовлетворить духовные нужды верующих в гор. В.Волочке и просим вас Вышневолоцкий Горисполком горсовета вашего разрешения открыть нам церковь на Кладбище группа верующих всё время ждёт с нетерпением ранее просба была на собор ну не разрешил Верховный Совет в чём и просьба Горисполком горсовета удовлетворить нашу просбу група верующих 25 августа 1943 г.».

            Но и на это заявление последовал холодный отказ. На что верующие предприняли рискованный шаг. Они собрали общее собрание, выбрали председателя двадцатки и направили в адрес горисполкома протокол от 7 сентября 1943 г. Протокол сопровождало заявление от вновь избранного председателя двадцатки Муравьёва Григория Викторовича.

Приведём сам протокол собрания вместе с именами тех, кто не смотря на не прекратившиеся гонения не побоялся открыто выступить за открытие собора. Имена многих них мы ещё встретим на страницах архивных документов: «В Вышневолоцкий горисполком 7 сентября 1943 г. Протокол № 1 общего собрания верующих в составе 100 /ста/ человек. Председатель общ. собрания Муравьёв Г.В., Секретарь Герасимов Д.В.

Повестка дня: 1. Об открытии церкви местного собора. 2. О выборе двадцатки.

Постановили: 1. Просить горисполком открыть церковь – местный собор. 2. В церковную двадцатку выбрали следующих лиц: 1. Муравьёв Григорий Викторович, 5 Пролетарская, 28; 2. Терехов Иван Григорьевич, Ул. Кирова, 70; 3. Станкевич Павел Александрович, Урицкая, 30; 4. Андреев Ларион Андреевич, Осташковская, 8; 5. Семёнов Фёдор Алексеевич, Ул. Кирова, 117; 6. Смирнов Степан Дмитриевич, Лермонстовск., 27; 7. Минаев Пётр Григорьевич, Ул. Кирова, 64; 8. Сомихина Александра Ивановна, Новоторжск., 91; 9. Баскаков Иван Яковлевич, Кр-Печатн., 37; 10. Павлов Пётр Сергеевич, Урицкая, 46; 11. Петрова Анна Николаевна, Валдайская, 19; 12. Елизаров Василий Михайлович, Ул. Кирова, 58; 13. Воронов Михаил Иванович, Затверецк., 51; 14. Спиров Дмитрий Фёдорович, Затверецк., 73; 15. Герасимов Дмитрий Васильевич, Валдайская, 26; 16. Евстигнеев Иван Степанович, Ул. Кирова, 57; 17. Секретарёва Александра Константиновна, Ул. К.-Маркса, 32; 18. Круглова Евдокия Тимофеевна, Ул. Кирова, 100; 19. Матвеева Анна Степановна, Ул. Кирова, 89; 20. Миронова Мария Михайловна Рабочая, 19. Председатель: Муравьёв. Секретарь: Д. Герасимов».

Тут же был приложен документ, который приводит имена выбранных служащих вновь открываемого храма: священников, сторожей, старосты и председателя двадцатки: «Заявление. Мы члены церковной двадцатки, уполномоченные согласно решений верующих от 7 сентября 1943 г. просим разрешения на открытие церкви местного собора.

Как члены двадцатки берём лично на себя полную материальную ответственность за сохранность здания церкви, его ремонт, сохранность церковного имущества /которое будет приобретено/ (в скобках зачёркнуто) и своевременную плату всех государственных налогов, не только церковью, но и служителями культа данной церкви. Председателем церковной двадцатки избран: Муравьёв Григорий Викторович /протокол прилагается/. Церковным старостой назначен Терехов Иван Григорьевич /протокол прилагается/. Священниками будут служить: Воробьёв Николай Николаевич, Дьяконом - Пелих Харитон Иванович, Псаломщиком – Тормохов Михаил Петрович, Сторожа: Баскаков Иван Яковлевич, Андреев Ларион Андреевич».

В заявлении так же приложен список двадцатки с указанием адресов и места работы.

 Но, из состава вновь избранной двадцатки вышли по разным причинам: Секретарёва А.К., Толстова А. В. и Герасимов Д.В., так же в следующем списке двадцатки не значатся: Евстигнеев И.С., Круглова Е.Т., Матвеева А.С. и Миронова М.М.

За 7 сентября в фонде Горисполкома хранится ещё одно заявление от председателя двадцатки Муравьёва: «Представляю при сём протокол собрания на открытие церкви № 1 выбранный двадцатки в количество 20 человек и кандидатов 14 человек. Общее собрание верующих просит разрешения открытие церкви г. В. Волочке Собора который находится в центре города».

К заявлению приложен так же и протокол собрания всё от того же 7 сентября, на котором присутствовало 46 человек. От первого он отличается лишь тем, что председателем собрания был выбран Терехов И.Г. и секретарём Экстрова Е.В. В протоколе так же приведён список двадцатки, с одним лишь исключением – вместо выбывших были выбраны новые члены: Тормазов Михаил Петрович, Воронов Михаил Иванович, Сироткина Варвара Семёновна, Романов Михаил Андреевич, Смирнова Наталья Григорьевна, Экстрова Авдотья Васильевна и Пивоварова Антонина Васильевна. Председателем церковного совета был выбран Муравьёв Григорий Викторович, а заместителями: Воронов Михаил Иванович и Баскаков Иван Яковлевич.

7 ноября 1943 г. было созвано новое собрание двадцатки. Его решение во многом повторяло сентябрьский протокол, но в списки двадцатки были внесены новые фамилии: Баскаков Роман Сергеевич, Невская Татьяна Алексеевна, Васильева Мария Николаевна, Разыграева Ксения Дмитриевна, Фенгель Мария Николаевна и Шмелёва Евгения Георгиевна. Председателем церковной двадцатки был избран Терехов Иван Григорьевич, старостой Воронов Михаил Иванович. Имена священнослужителей и сторожей остались прежними.

Тогда же был составлен и новый протокол № 3, которым утверждался новый председатель двадцатки Терехов И.Г. и староста Воронов М.И. В этом же протоколе было прописано решение: «Просить Горисполком о разрешении открытия церкви Собора /Богоявленского/».

Видя подобное упорство верующих, исполком рассмотрел на заседании Горсовета 3 декабря 1943 г. ходатайство об открытии церкви. По этому вопросу был заслушан доклад секретаря горисполкома тов. Калитина, в прениях выступили тт. Петров и Топунов.

В итоге исполком Горсовета депутатов трудящихся решил: «Рассмотрев ходатайство верующих об открытии церкви оформленное с соответствующими документами – поставить вопрос на рассмотрение Исполкома Облсовета, считая возможным использования для этой цели здания «Пятницкой церкви».

Год 1944

С конца 1943 г. при Калининском облисполкоме была введена новая должность – уполномоченного Совета по делам Русской Православной церкви при СНК СССР (с 1946 г. – при Совете Министров СССР, позднее эта должность именовалась – уполномоченный по делам религии). На эту должность был назначен Василий Иванович Хевронов. В.И. Хевронов был выходцем из бедной крестьянской семьи, по специальности слесарь, майор НКВД. Судя по архивным документам это был ревностный коммунист, не разделявший лояльного отношения Советской власти к Православной церкви. Всяческими правдами и неправдами Хевронов пытался препятствовать открытию новых храмов, закрывал и действующие, зачастую нарушая советские законы.

Работа Хевронова в целом удовлетворяла Совет по делам РПЦ, но за явные перегибы Василий Иванович зачастую получал выговоры. В одном из отзывов на отчёт В.И. Хевронова в Москву заместитель Г.Г. Карпова С.К. Белышев писал: «Совет считает необходимым ещё раз напомнить Вам, что главным недостатком Вашей деятельности как уполномоченного Совета является неумение установить правильные взаимоотношения с епископом с тем, что бы использовать их в интересах государства и осуществлять необходимые мероприятия, касающиеся церкви и духовенства».

Что касается вопроса об открытии церквей на местах, то затягивание этой процедуры было намеренным. Подобную политику напрямую одобряло государство. В ноябре 1943 г. в одной из бесед с Г. Карповым В. Молотов указывал: «Пока не давать никаких разрешений на открытие церквей. В последующем по вопросу открытия церквей входить с санкцией в правительство и только после этого спускать указания в Облисполкомы. Открыть церкви в некоторых местах придётся, но нужно будет сдерживать решение этого вопроса».

            Отсюда становится понятным, почему открытие храма в Вышнем Волочке было затянуто на ещё один год.

            9 декабря 1943 г. председателю Горисполкома Топунову уполномоченный Хевронов и заместитель председателя Облисполкома А. Фролов в ответ на решение исполкома горсовета от 3 декабря 1943 г. выслали следующее указание: «Вышлите к 10.1.44 г. в Исполком Облсовета все материалы по вопросу открытия Пятницкой церкви в гор. В.Волочке. К материалам приложите справки: а/ действительно ли Терехов Иван Григорьевич уполномочен группой верующих ходатайствовать от открытии церкви или он действует по личной инициативе; б/ когда и по решению каких Советский органов была закрыта Пятницкая церковь; в/ в каком состоянии находится здание церкви и как оно используется в настоящее время».

            В январе 1944 г. Хевронов ещё раз запросил материалы по открытию Пятницкой церкви и решение о её закрытии за февраль 1941 г. В ответ на это 4 февраля 1944 г. Топунов выслал копию решения Верховного Совета РСФСР от 26/II – 41 г. о закрытии Пятницкой церкви. А вместе с тем 12 февраля отправил и протокол собрания двадцатки от 7 ноября 1943 г.

            На что Хевронов, по видимому не поняв, что названия Пятницкая и Преображенская говорят об одном и том же храме на городском кладбище, вторично просит выслать решение о закрытии Пятницкой церкви «т.к. высланное Вами решение говорит о закрытии Преображенской, а не Пятницкой церкви». И далее В.И. Хевронов писал: «Кроме этого прошу сообщить, почему Вы считаете целесообразнее открыть Пятницкую церковь, а не Богоявленский собор. Одновременно разъясняю, что церковные двадцатки и церковные советы нужны только при действующих церквях и назначение их руководить деятельностью только действующей церкви, а поэтому существование церковной двадцатки в В.Волочке при отсутствии действующей церкви является явлением незаконным. Прошу сообщить: кто и на каком основании давал разрешение на созыв собрания верующих и выборы двадцатки и какая Вами проводится работа по роспуску этой двадцатки».

            Горсовет выслал ответ на это письмо 2 марта 1944 г. Среди прочего председатель исполкома Топунов и секретарь Калитина писали: «Исполком горсовета считает целесообразным разрешить открытие Пятницкой /Преображенской/ церкви лишь потому, что эта церковь находится на окраине города, менее занята чем Богоявленский собор, когда как последний занят под склад МЕПа и загрузка его сопряжена с большими затруднениями и затратами. Кроме того, считаем, что всякие демонстрации верующих в центре города, где расположено много воинских частей излишни и невозможны. На созыв собрания верующих никто разрешения не давал. Инициатор был гражданин Терехов И.Г., протокол собрания был представлен в Исполком Горсовета, о чём нами был поставлен в известность соответствующий орган. По роспуску двадцатки мы работы не проводим, так как не имеем на этот счёт вообще никаких указаний с вашей стороны. На выборы этой двадцатки никакой санкции нами не давалось. Исполком Горсовета просит дать конкретные указания каким образом распустить двадцатку».

            Но указаний не последовало, зато в адрес Ивана Григорьевича Терехова в мае месяце последовало письмо от В.И. Хевронова: «Сообщаю, что в Вашей просьбе открыть Богоявленский собор, отказано».

            Ещё в марте месяце Хевронов выслал Топунову указание представить информацию о действующих и недействующих церквях города. Но выполнение этого указания председатель Горисполкома не выполнил. В это время Топунова на посту председателя сменил Матвеев.

В.И. Хевронов ждал до мая месяца, и когда все сроки прошли, выслал почтотелеграммой в горисполком гневное письмо: «Срочно шлите сведения о недействующих церквах района, строго по форме установленной отношением Исполкома Облсовета от 28/III – 44 г. за № 115/3871. Срок исполнения истёк 25/IV – 44 г. Срывается исполнение важного задания Совета по делам русской православной церкви при СНК СССР». Резолюция Матвеева на этой телеграмме была следующего содержания: «т. Калитиной. Сообщите данные о недействующих церквях города».

Информация о недействующих городских церквях собиралась впопыхах, и поэтому сведения были высланы только о двух уже известных нам храмах: Богоявленском соборе и Пятницкой церкви, об остальных – Успенской и Николо – Александровской не было сказано ни слова. Итак, в 1944 г. Богоявленский собор был использован военным ведомством под склад, Пятницкая церковь была незанята.

Но если городские власти забыли о существовании двух других церквей, то верующие об этом не забыли. 21 мая 1941 г. от И.Г. Терехова в Вышневолоцкий Горсовет поступило заявление: «Сообщение уполномоченного по делам Православной церкви из Калинина от 16 мая 1944 г. об отказе открыть Богоявленский собор, не означает отказа открыть какую – либо другую церковь. Нам известно, что принципиально открытие церкви в г. Вышнем Волочке разрешено. На открытии собора мы и не настаиваем, а лишь указываем как на одну из возможностей. Если нельзя открыть собор, просим разрешения открыть Кладбищенскую или Ермаковскую церковь. Представитель группы верующих Терехов. Ул. Кирова, д. 70». Это был последний документ, приложенный к делу «Переписка по религиозному ведомству. 1944 г.». Отныне просьбами и заявлениями верующих стал заниматься лично В.И. Хевронов. И настойчивость первых взяла верх. Победный 1945 г. стал годом открытия храма в Вышнем Волочке.

Год 1945

Как мы уже знаем, решение об открытии храмов на местах проводилось через СНК СССР. По видимому, отчаявшись склонить на свою сторону местные власти, вышневолоцкие верующие решили писать в правительство. И их ожидания оправдались. 2 марта 1945 г. уполномоченному В.И. Хевронову от председателя Совета по делам РПЦ СНК СССР Г. Карпова пришло письмо следующего содержания: «Сообщаю, что Совет по делам Русской Православной церкви при СНК СССР, согласно заключению Калининского облисполкома и заявлению Верующих, постановлением от 21 февраля 1945 г. разрешил открыть Пятницкую кладбищенскую церковь в г. В. – Волочёк, Калининской области. Решение Совета об открытии Пятницкой кладбищенской церкви в г. В.Волочёк одобрено СНК СССР».

            В апреле месяце в Вышнем Волочке началась процедура по передаче верующим здания Пятницкой церкви на городском кладбище. Из типового договора: «Мы, нижеподписавшиеся граждане г. Вышнего Волочка заключили настоящий договор с Исполкомом Вышневолоцкого Совета депутатов трудящихся, в лице его уполномоченного инженера Г.К.К. Сороко Степана в то, что 7 числа апреля месяца 1945 г. приняли от Исполкома Вышневолоцкого Совета депутатов трудящихся в бессрочное бесплатное пользование находящееся по ул. Нариманова при кладбище (двухэтажное, каменное) церковное здание с находящейся при нём сторожкой (если таковая имеется) и богослужебными предметами по особой нами подписанной описи».

            Как выяснилось из описи, богослужебной утвари в Пятницкой церкви не было. По описи верующим передали лишь: «Церковное здание каменное, двухэтажное с подвалом и железной кровлей, 1 шт., 2647 м3, стоимость: 162196 р.». Доставать богослужебную утварь, иконы и даже иконостас вновь организованному приходу пришлось самому.

            К регистрационному делу религиозной общины г. Вышний Волочёк приложен список верующих, в нём мы находим уже известные нам фамилии и адреса. Из этого списка затем и были выбраны, на сей раз уже законные, приходской совет, староста и ревизионная комиссия.

            Приведём полностью этот список:

            На первом легальном собрании в присутствии представителя горисполкома С. Сороко 7 апреля 1945 г. были выбраны в Исполнительный орган Цветков И.А., Шахова В.М. и Воронова М.И. Председателем исполнительного органа избрали Цветкова Ивана Алексеевича. Заслушали так же был и вопрос о выборе ревизионной комиссии и единогласно выбрали Харламова М.Д., Экстрову Е.В. и Муравьёва Г.В.

            28 апреля 1945 г. исполнительный орган и ревизионная комиссия были зарегистрированы уполномоченным В.И. Хевроновым. В тот же день регистрацию для служения на приходе прошёл священник Емельянов Фёдор Степанович. Он был официально зарегистрирован «служителем культа Пятницкой церкви г. Вышнего Волочка». Об отце Феодоре мы знаем немного: лишь то, что он был настоятелем Пятницкой, а затем Богоявленской церквей в городе. Прослужил в Вышнем Волочке до самой своей кончины 17 апреля 1951 г. Погребён он был у южной стены алтаря Пятницкой церкви на старом кладбище.

            Итак на Пасху 1945 г. впервые в Вышнем Волочке легально прошло богослужение. Долгий путь, который преодолели вышневолоцкие верующие, наконец-то увенчался двойной радостью – о Воскресшем Господе и возрождении храма.

Год 1946

Следующий 1946 г. не отличился какими-либо событиями в церковной истории. Да и документы по этому периоду сохранились плохо. Уполномоченный В.И. Хевронов подшивал к регистрационным делам не все приходившие к нему бумаги. Большинство подшитых документов должны были показать негативную сторону приходской жизни и неприглядные стороны характеров членов двадцатки и священнослужителей. По видимому, за 1946 г. таких бумаг в распоряжение уполномоченного не поступало.

И всё же Василий Иванович подшил к делу один документ датированный 19 января 1946 г. Это «Протокол общего собрания верующих граждан г. Вышнего Волочка прихожан Кладбищенской церкви». Председателем собрания был настоятель храма священник Феодор Емельянов. Кроме кадровых вопросов о переизбрании членов двадцатки и ревизионной комиссии на собрании решался вопрос о ценах на требы и жаловании священнослужителей.

Во многом этот документ может показаться образцовым. Приведём из него цитату, которая как нельзя лучше показывает порядки установленные в храме при о. Феодоре: «Установили жалование причту: священнику 1600 руб., диакону 800 руб. в месяц, при двух членах причта, при трёх настоятелю 1200 руб., второму священнику 1050 руб., диакону 750 руб. «При условии служить с обоими священниками ежедневно. Средства содержания община поручает причту. Собирать при исполнении треб, довольствуясь только добровольными даяниями верующих, ни под каким видом не вводить таксы за требы и службы (подчёркнуто мною – Д.И.). Инвалидам Отечественной войны и неимущим невозбранно требы совершать бесплатно. Все торжественные службы по годовым и двунадесятым праздникам причт обязуется совершать бесплатно. Ежедневная выручка причтовых доходов в конце дня должна быть записана в особую братскую книгу, которая свидетельствуется подписью одного из членов прихода, присутствовавших в церкви. В случае если по книге записи значится излишек, то он передаётся в доход церковных сумм и наоборот, если окажется дефицит – то он пополняется из церковных сумм. При чём священники на домах верующих могут получить так называемых поручных до трёхсот рублей в месяц. Дефицит не пополняется. Что касается государственного налога, то таковой уплачивается самим причтом из личных средств без помощи от прихода».

Настоятель храма, прошедший испытания гонениями 30-х, священник дореволюционной закалки установил на приходе порядки, не позволявшие уполномоченному хоть как- то скомпрометировать приход. Это одна из главных заслуг о. Феодора.

Другая, и возможно наиболее значимая заслуга о. Фёдора – это открытие Богоявленского собора. Не смотря на то, что вновь возрождённому приходу был передан древнейший из сохранившихся храмов Вышнего Волочка – двухэтажный храм Преображения Господня с приделом Илии пророка на первом этаже был построен в 1783 г. – православное население города  не оставляло надежду на открытие Богоявленского собора. И все силы верующих были брошены на достижение этой цели. Как мы помним, здание собора использовалось под склад, что естественно вызывало недовольство у верующих. Тем более что Преображенская церковь в силу своего обычного приходского назначения не могла выполнять роль городского собора. А ведь прихожан, активно посещавших богослужения, в те годы насчитывалось не в пример больше, чем в наше время.

В 1946 г. горисполком поступило несколько ходатайств об открытии Богоявленского собора, стало известно об этом и В.И. Хевронову. Но горисполком не только не удовлетворил ходатайства верующих, но и напротив постановил разобрать крыльцо собора, а церковные решётки использовать на благоустройство города. Это вызвало ещё большее всеобщее недовольство.  

Год 1947

            Дело дошло до Москвы. Многочисленные жалобы на духоту и давку во время богослужения, от чего многие верующие падали в обморок сделали своё дело. 4 января 1947 г. уполномоченный В. Хевронов и заместитель председателя исполкома облсовета М. Образцов сделали своё заключение по этому поводу: «В Исполком Калининского Облсовета поступило несколько заявлений общины верующих Пятницкой кладбищенской церкви гор. В.Волочка – о передаче в их пользование здания бывшего Богоявленского собора.

Свои просьбы верующие обосновывают тем, что здание кладбищенской церкви мало, отчего каждую службу оно переполнено, верующие в нём чувствуют себя плохо, а некоторые от тесноты и духоты теряют сознание.

Проведённой проверкой установлено, что здание кладбищенской церкви действительно мало  и не вмещает всех верующих и при наличии в городе другого большего помещения церкви быв. Богоявленского собора, не переданного верующим, вызывает с их стороны недовольство.

Богоявленский собор был закрыт в 1941 г. решением президиума Верховного Совета РСФСР. Здание собора сохранилось и требует текущего ремонта, используется под складские цели. Культовое имущество и инвентарь не сохранилось.

Учитывая действительную потребность верующих в передаче им здания собора находим возможным ходатайство их удовлетворить.

Передать общине кладбищенской церкви гор. Вышнего Волочка здание Богоявленского собора, а здание кладбищенской церкви оставить за общиной для отпевания умерших».

Запомним последнюю фразу документа – оставить за общиной для отпевания умерших. На заседании Совета по делам РПЦ при Совмине СССР 17 марта 1947 г. было вынесено решение: «Согласится с мнением Калининского облисполкома о передаче общине верующих здания Богоявленского собора взамен кладбищенской церкви в г. Вышний Волочёк, Калининской области».

Вот именно, инстанция стоящая намного выше, чем исполком облсовета поставила последнюю точку в этом вопросе – передать здание собора, но взамен кладбищенской церкви. Не могло допустить партийное руководство существования двух действующих церквей на территории одного города. Так был подписан приговор Пятницкой церкви.

            Как вспоминает дочь священника Михаила Белова Евгения Михайловна Ильина, первое богослужение в соборе прошло на Пасху 1947 г. Множество народа не вмещалось в храме, но все стояли с зажжёнными свечами в руках. Убранства интерьеров тогда ещё не было и служили с «занавесочками» на алтаре.

            Это потом в собор будет перевезён сохранившийся иконостас Выдропужского Смоленского храма. К сожалению, он не украшает теперь Богоявленский собор, а ведь по исторической и художественной ценности ему нет равных в храмах города и района. Это был иконостас XVIII в.

            По описи 1961 г. храм украшал «иконостас с золочёными колоннами с 3-мя приделами и 42 иконами в нём». Кроме того, главной святыней храма была «икона в иконостасе св. Николая, резная в парчовом одеянии, металлической ризе, серебряный крестик, панагия с бисерной цепкой, крестик серебряный с цепкой, крестик золотой без цепки, 2 крестика серебряных на бусовой цепке, крестик перламутровый 1 и священнический серебряный крест с цепкой» - тот самый древний и чтимый за чудотворный образ святителя Николая.

            Храм так же украшал «иконостас с иконой Казанской Божией Матери в парчовой ризе с кол. висячей бус. связкой, крестиков золотых 3, один с цепкой, звёздочка золотая ЗГ – 1, древней старины – 1, жемчужина на золотой звёздочке 1 и 3 висячих лампады».

            Здесь же находился и «иконостас с иконой Андрониковой Божией Матери в ризе с камнями за стеклом». И ещё одна святыня храма «икона Выдропужской Божией Матери в металлической ризе в киоте за стеклом и висячей лампадой».

            Освещали храм одно большое и три малых паникадила, а созывали народ на молитву пять колоколов.

Вместо заключения. Трагическая судьба Пятницкой церкви

            Я думаю следующие два документа за 1957 г., которые я приведу полностью не нуждаются каких-либо в комментариях.

«Уполномоченному от граждан г. В.Волочка.

Обращаемся к Вам с просьбой, а именно. У нас в гор. В. Волочке имеется одно гражданское кладбище на котором имеется каменное здание бывшей церкви, построенной ещё предками нашими.

Церковь была восстановлена и оборудована в 1945 г. и действовала до 1953 г., а затем почему то её закрыли, сняли кресты и купола, и в таком виде здание церкви пустует до настоящего времени.

На означенном кладбище производится погребение всех умерших граждан города и всех пригородных рабочих посёлков, а для совершения обряда отпевания их приходится возить и носить их за 4-5 и более километров, в действующую Богоявленскую церковь , а после отпевания обратно на кладбище для погребения их, что создаёт дополнительные расходы на двойную оплату стоимости катафалка и оплату времени, по несколько часов, в ожидании очереди получения катафалка для доставки покойников из церкви на кладбище, т.к. сразу всех покойников увезти на одном катафалке невозможно.

Кроме этого в действующую церковь очень часто приносят для отпевания сразу по несколько покойников, умерших от разных болезней и причин (по 4-5 и более), от которых по храму распространяется трупный запах, а особенно от покойников пролежавших несколько дней в морге больницы, что особенно плохо при стечении в храме большого количества богомольцев.

Отпевание покойников как правило производится всегда по окончании положенного богослужения, а поэтому богомольцам приходится дышать воздухом пропитанным трупным запахом, что не только не правильно, но и отражается на состоянии здоровья.

Поэтому обращаемся к Вам с просьбой о передаче нам пустующего здания бывшей кладбищенской церкви, которое мы обязуемся привести в надлежащий вид и оборудовать как усыпальницу для покойников и отпевания их». Всего 39 подписей.

Резолюция В.И. Хевронова: «Переговорить с настоятелем собора Дюковым, что бы он разъяснил подавшим заявление о нецелесообразности открытия кладбищенской церкви. 28/11 – 57 г.».

В Совет по делам Русской Православной церкви тов. И.И. Сивенкову от В.И. Хевронова: «До 1947 г. в г. В.Волочке действовала кладбищенская деревянная Пятницкая церковь. В марте 1947 г. согласно решению Совета по делам Русской Православной церкви был открыт Богоявленский собор – расположенный в центре города. Кладбищенская Пятницкая церковь была оставлена за общиной Богоявленского собора для помещения в ней покойников и отпевания их.

С началом службы в Богоявленском соборе никто из родственников умерших не стал помещать покойников в кладбищенской церкви, а стали привозить и помещать в соборе. Требования настоятелей, а так же руководства общины не превращать собор в место для помещения покойников стали вызывать серьёзные недовольства верующих. Община не стала производить ремонт здания, не стала и охранять его. К 1953 г. здание пришло в ветхое состояние с требованием большого капитального ремонта. Обсудив создавшееся положение община и духовенство обратились с просьбой в горсовет принять от общины здание церкви, отказавшись от его восстановления и дальнейшего использования. Горсовет здание принял с составлением соответствующего акта. В последствии в связи с серьёзной ветхостью здания были сняты купола, кресты, межэтажное перекрытие (здание двухэтажное), произведены и другие переделки. Здание после этого стало использоваться под склад, однако произведённого ремонта оказалось недостаточно для склада и склад был упразднён. Сейчас здание имеющее строго гражданский вид пустует.

В конце 1957 г. и начале 1958 г. стали поступать заявления от отдельных граждан, что бы указанное здание вновь передали общине Богоявленского собора под покойницкую.

Руководство общины и духовенство такого ходатайства не возбуждают, а настоятель собора считает, что такое здание кладбищенской церкви для собора не нужно (!!!) подчёркнуто мною – Д.И.).

Учитывая вышеизложенное считаю, что ставить перед Облисполкомом вопрос о передаче здания бывшей кладбищенской церкви общине Богоявленского собора нецелесообразно.

Нецелесообразно и передать его новой общине, если бы таковая и организовалась. В. Хевронов»…

Так, стараниями уполномоченного инициатива об открытии Преображенской церкви на старом кладбище была пресечена на корню. И мы имеем то, что имеем. Разрушенную и осквернённую церковь на старом кладбище, лишённую не только куполов, но и крыши.

По весне мне довелось побывать на старом кладбище. Печальное зрелище представляет теперь кладбище с остовом поруганного храма в центре. А ведь сколько у его стен лежит святых людей, здесь погребены все те, кто отстаивал его в годы богоборческого режима, кто пролил кровь свою за веру Христову и получил мученический венец. Здесь на старом кладбище погребены замученные в застенках Вышневолоцкой тюрьмы монахиня Анастасия Платонова и священномученик Владимир Мощанский, другие священники и миряне.

Здесь лежат наши предки: духовенство города, купцы, дворяне и простые люди, которые не предали Христа, не надругались над ним доказав своею жизнью, что значит быть с Богом.

Денис Ивлев, г. Вышний Волочёк – Тверь, 2010 г. Автор выражает благодарность П.С. Иванову, Г.К. Смирнову, сотруднице Вышневолоцкого краеведческого музея Е.В. Новожиловой и сотрудникам Вышневолоцкого муниципального и Тверского областного архивов. Фото из архивов: Г.К. Смирнова, Е.И. Ступкина, Г.Д. Мироновой, Е.И. Ильиной, О.Б. Малышевой, Вышневолойцкого муниципального архива. 

Примечания: документы приведены с орфографией источников.

Источники:

1. Вышневолоцкий Муниципальный архив. Ф. 86, оп. 1, Д. 167 «Переписка с организациями и предприятиями 1931 г.».

2. Вышневолоцкий Муниципальный архив. Ф. 86. Оп. 1. Д. 194. «Протокол заседания комиссии по рассмотрению вопросов связанных с религиозными обществами и их деятельностью 1932 г.».

3. Вышневолоцкий муниципальный архив, Ф. 86, Оп. 1, Д. 864 «Документы по закрытию Богоявленской и Пятницкой церквей, 1941 г.»

4. Вышневолоцкий муниципальный архив, Р – 32, Оп. 1, Д. 60 «По вопросам религиозных культов. 1941 г.».

5. Вышневолоцкий Муниципальный архив, Ф. 86, Оп. 1, Д. 797 «Протокол общего собрания группы верующих 7 сентября 1943 г.».

6. Вышневолоцкий Муниципальный архив, Ф. 86, Оп. 1, Д. 776. «Переписка по вопросам культа. 1943 г.».

7. Вышневолоцкий муниципальный архив, Ф. 86, Оп. 1, Д. 777. «Переписка по вопросам культа, 1944 г.».

8. ГАТО, Ф. Р – 2723, Оп. 2, Д. 38. «Регистрационное дело религиозного общества Богоявленского собора в г. Вышний Волочёк. Начато 2 марта 1945 г., окончено 20 ноября 1966 г.»

9. ГАТО, Ф. Р-2723 Оп. 1, Д. 120. «Регистрационное дело церкви села Петровское Спировского района».

10. ГАТО Ф. Р-2723, Оп. 1, Д. 52. «Регистрационное дело прихода с. Федово Вышневолоцкого района».

11. Хомутов А. «Калининская епархия: 1943 – 1953 гг.», курсовая работа. РПЦ Сретенская духовная семенария, кафедра церковной истории. 2008 г.

12. Кривова Н.А. «Власть и церковь в 1922-1925 гг. Политбюро и ГПУ в борьбе за церковные ценности и политическое подчинение духовенства». ж. «Махаон», № 1, январь – февраль 1999 г.

13. Михаил Шкаровский. «Иосифлянство: Течение в Русской Православной церкви». СПБ. 1999.

В статье использованы фотографии из архивом Е.И. Ступкина, Г.Д. Сперанской, О.Б. Малышевой, Вышневолоцкого муниципального архива, автора.

Статья опубликована в газете "Верхневолжье Православное": начало № 7-8 (103-104), июль-август  2010 г. ; окончание № 9 (105), сентябрь 2010 г.

Ссылка на сайт обязательна.