Георгия Победоносца и великомученицы Варвары села Матвеево

«Соизволила дворец Вышняго Волочка в скорости перевезти…».

275 лет началу строительства Михайло-Архангельского храма в с. Хотилово.

В январе 1745 г. завершилось пребывание в селе Хотилово императрицы Елизаветы Петровны и наследника русского престола Петра Феодоровича. Уезжая, Елизавета Петровна поручила вышневолоцких каналов и слюзов содержателю» Михаилу Ивановичу Сердюкову и сыну его Ивану заняться постройкой каменной церкви в с. Хотилово. За этот месяц с конца декабря 1744 по конец января 1745 г. Михаил Иванович вместе со своим сыном проявили себя грамотными подрядчиками, обеспечивая провизией императорский двор. Поэтому и решение императрицы во многом было предрешено. Мы в этой статье коснемся событий предшествовавших началу строительства храма, а так же уточним, какую роль сыграл деревянный путевой дворец из центра Вышнего Волочка в хотиловской истории.  

На карте Вышневолоцкого яма 1748 г. есть детальное изображение стоящих на Островской части города двух дворцов «старого» и «нового». Стояли они по сторонам большой дороги на Санкт-Петербург от моста через Сердюковский (ныне Цнинский) канал. Искусствовед Г.К. Смирнов так описывает старый дворец: «Первый предположительно можно датировать началом XVIII в., а его местоположение приблизительно совпадает с каменным путевым дворцом (восточное крыло школы № 6 – Д.И.). Это одноэтажное здание с мезонином со строго симметричным фасадом. По сторонам главного входа располагалось по четыре окна, а в мезонине имелось три окна. Дворец размещался в глубине двора, обнесенного забором с трехпролетными арочными воротами под тремя фронтонами. В задней части стоял одноэтажный флигель»¹.

Рядом со «старым» стоял «новый» дворец. «Второй путевой дворец, построенный около 1748 г. имел схожу структуру владения, но отличался более простым обликом, - пишет Георгий Константинович, - на главном фасаде по сторонам входа было по три окна, а вместо мезонина возвышалось слуховое окно». Благодаря новым исследованиям, мы можем датировать этот второй деревянный дворец на неколько лет ранее и связать его появление с бывшим на этом месте ещё одним деревянным дворцом, который, как выяснилось зимой 1744 г. «переехал» в село Хотилово.

В статье вышневолоцкого краеведа Евгения Ступкина «Императорская ставка в селе Хотилово» достаточно подробно разобран период жизни императорского двора в соседнем с Вышневолоцком Хотиловском яму на рубеже 1744-1745 гг. Особенной в этой жизни оказалась роль «вышневолоцких каналов и слюзов содержателя» Михаила Ивановича Сердюкова, которому выпала обязанность вместе со своим сыном Иваном стать главным снабженцем провиантом и строительными материалами императорского двора, остановившегося в Хотилово. Мы не будем описывать всех событий, происходивших в Хотилове в этот период, они достаточно хорошо описаны Евгением Ивановичем, а остановимся лучше на одном незамеченном всеми исследователями факте – строительстве «нового» путевого дворца.

Путевые императорские дворцы – это здания, своим фасадом далеко не соответствующие нашим сегодняшним представлениям о том, как должен выглядеть дворец. При слове дворец, мы думаем, что это были здания архитектурно похожие на дворцы Петергофа или Царского села, но это далеко не так. Значение слова «Дворец» дано в «Толковом словаре» Даля – «дом владетельной особы, иногда и великолепный дом министерства, посольства или известного, богатого вельможи». И тут же есть прибавка, которая нас интересует: «Путевые дворцы, выстроенные на пути проезда, для высочайших особ».

Путевые дворцы – это отдельная категория зданий, выстроенных для размещения проезжающих особ императорской фамилии. В окрестностях Вышнего Волочка, да и в самом будущем городе дворцы располагались в самом центре, на площади. Так, в Выдропужске путевой дворец размещался на горе при подъезде к Тверце, от него открывался прекрасный вид на окрестности, в самом Вышнем Волочке дворцы стояли они на современной Пожарной набережной на стыке Цны и Цнинского (Сердюковского каналов), а дворец в Хотилово размещался на центральной площади села рядом с деревянным храмом.

В Тверском архиве есть дело озаглавленное «Указы из Кабинета Ея Императорского Величества Государыни Елисаветы об устройстве на водном пути судоходства запоров и шлюзов дворянином Сердюковым, 1744 г.». Если судить строго, то собственно самого устройства водного пути касается один лишь документ, датированный 1 февраля 1744 г. Это указ «Новгороцкой губернии канцелярии и той губернии губернатору и воеводам и прочим гражанским управителям и ратушским бурмистрам и дворцовых наших и синодальных и архиерейских и монастырских вотчин управителям и всем где и кому сей указ объявлен будет»².

В своей основе указ посвящен начавшемуся «приуготовлению работ для чищения Боровицких порогов и на саму при том чищенье работу работных людей». Императрица повелевала «когда будут требовать наши дворяне Михайла и сыну ево Ивану Сердюковы…, тогда велеть наряжать из лежащих около тех порогов деревень крестьян, чьи бы они не были, до трехсот человек: в том числе сколко надобно им будет пеших и с лошадми». Кроме того повелевалось «на исправление запоров спусков или слузов для того чищенья, где им будет потребно, как по Мсте, так и прочи

м впадающим во Мсту рекам велеть отводить им земли по тридцать сажень от берегу в дачах то ни случилось безденежно и безоброчно».²

Фактически указ государыни Елизаветы повторял аналогичный указ Петра Великого, данный Сердюкову ещё в далеком 1719 г. Если земля будет подтоплена шлюзами, то за это с Сердюковых денег не взыскивать, лес в дачах разных владельцев рубить Сердюковым «безплатно и валяйстерам того не запрещать», да и всё это «чинить без всякой проволочки и потеряния времени».

Фактически на этом указы, касающиеся водной системы и заканчиваются, зато далее начинается переписка с кабинетом, особо нас интересующая. Ведь далее речь идёт о событиях развернувшихся в Хотилове в конце 1744 г.

20 декабря Елизавета с наследником престола Петром Феодоровичем и его невестой Екатериной Алексеевной останавливается в Хотилове. Здесь выясняется что у великого князя появились признаки заболевания оспой. Елизавета, пробывшая в Хотилове всего несколько часов, успевает уехать в Санкт-Петербург до этой новости. В столице её огоняет курьер с вестью о болезни наследника. 23 декабря она отправляется в обратный путь и уже 25 декабря «изволила вступить в старый дворец» в Хотилове. Здесь, в «старом дворце» и находился болящий Пётр Федорович.³

Из имеющейся переписки становится ясно, что содержать двор оставшегося в Хотилове наследника с самого начала было поручено Михаилу Ивановичу Сердюкову. В деле есть два документа, подписанные лично Сердюковым и оба они датированы 20 декабря 1744 г. «Понеже Его Императорское Высочество в Хотиловском яму дневать изволит, а приуготовленной провизии нет, - писал Михаил Иванович, даже не подозревая, что последующие события будут разворачиваться с бешеной скоростью, - того ради извольте отправить для отвозу оной провизии девять подвод за указанные прогонные». Адресат письма ямской управитель Вышневолоцкого яма Денис Иванович Пахмутов. В конце письма, памятуя нерасторопность местных чиновников, Сердюков делает приписку: «а ежели оные лошадей прислать не изволят, то мне требуемой провизии отправить не на чем буде и я так репортовать буду». И тут же Сердюков напоминает о февральском указе, где ему велено беспрепятственно давать «до двенадцати подвод для езды на Боровицкие пороги».⁴

Денис Иванович исполнил поручение оперативно и прислал девять лошадей. Сердюков тут же ему отписал: «Благородный господин управляющий Дениз Иванович. За присланные девять лошадей покорно благодарю, однако ж на оные вся провизия убраться не смогла, того ради прикажите ещё шесть лошадей прибавить. Ваш покорный слуга Михайла Сердюков».⁵

Сердюков отнесся к поручению по доставке провианта, как к обычному поручению императорского двора, которых у него за прошедшие годы накопился не один десяток. Во всех документах просматривается его спокойный деловой тон. Но буквально из следующего письма становится очевидным, что обстановка резко меняется. Вместо одного дня наследник остаётся и дальше в Хотилове. 21 декабря Сердюков «из заводу» пишет: «Понеже их Императорские высочества Великий Кязь и Великая Княжна и Ея Светлости до понедельника пробыть соизволяют. Того ради по требованию от Его Сиятельства рей графа обер гоф маршала и кавалера Брумера имею я отправлять еще в Хотилово всякой провизии, а для отправления оной потребно восемь лошадей. Того ради прошу оные приказать за указанный прогон ко мне прислать».⁶

Далее ситуация изменилась в корне. Императрица вернулась к заболевшему наследнику, и проблем у всех причастных к обустройству августейшей особы и её двора резко прибавилось: и её и двор надо было размещать в селе, которое превращалось в ставку высшей государственной власти империи, а ведь Хотилово не предназначалось к размещению такого количества народа.

Как выясняется, сама Елизавета была в курсе всех подробностей, связанных с её обустройством в Хотиловском яму. Из переписки барона Ивана Черникова с вышневолоцким ямским правителем Пахмутовым следует, что уже 24 декабря 1744 г. выдан ордер на подводы под строительный материал «понеже Ея Императорское Величество соизволила дворец из Вышняго Волочка в скорости перевезти».⁷ Евгений Иванович в своей статье упоминает о строительстве «нового дворца». Но любой специалист, разбирающийся в деревянном строении, сразу отметит во всей этой истории любопытную деталь. Что значит «новый дворец»? Срубить новый дворец из свежего дерева было не возможно: сруб потребует просушки и усадки, и на это уйдет не один месяц. А разместить императрицу с двором в Хотилове надо было за наикратчайший срок. Где взять сколько сухого дерева? И тут выбор падает на дворец в Вышнем Волочке. Как мы уже написали выше в Вышнем Волочке размещалось два дворца и один из них по-видимому и решили перевезти в Хотилово. Но было одно «но», распоряжаться дворцами могла лишь только государыня.

Ещё одной причиной строительства нового дворца в Хотилове была изоляция наследника от прочего двора. Ещё в первый день болезни, по воспоминаниям Екатерины II «едва я переступила порог, как Брюмер очутился передом ною и сказал, что бы я не ходила дальше. Я спросила зачем и узнала, что у великого князя показались оспенные пятна».³ С чёрной оспой королевские дома Европы были знакомы давно и как и при других опасных инфекционных заболеваниях основой лечения была изоляция больного. Это прекрасно осознавала Елизавета, понимая, что огромное количество людей, пребывающих в одном здании небольшого по площади деревянного «старого» дворца мало того, что будут беспокоить наследника, смогут и сами заразиться, будучи с ним в постоянном контакте. Именно поэтому Екатерину вместе с матерью удалили из Хотилова в Санкт-Петербург, и сразу по приезду императрицы было решено строить новый дворец.

Из той же переписки с Пахмутовым следует, что декабря 26 дня «Ея Императорское Величество изволила указать для скорейшей перевозки в Хотиловский ям из Вышняго Волочка дворца дать ведомства Вашего ямских лошадей самых добрых всех… до пятидесяти подвод, которые отдать дворянину Ивану Сердюкову в немедленном времени… И почтовых лошадей ему давать самых добрых и чинить ему всякое споможение».⁸ Из этих слов мы можем заключить, что перевозкой дворца поручено было заниматься сыну Михаила Ивановича и верному помощнику во всех его делах – Ивану Михайловичу Сердюкову.

27 декабря лошадей для перевозки дворца приказано отдать сержанту господину Эку.⁹ В тот же день велено прислать двух кузнецов, а «с завода Сердюкова одного сивого борова».¹⁰

Последнее, что известно из документов - 30 декабря 1744 г. Черников требует дать подводы «для отвозу на Хотиловский ям кирпича и прочих к строению потребностей». Т.е. дворец уже перевезен, и, возможно, собран, остались лишь кирпич – для печей и прочие потребности.¹¹

Готовый к началу 1745 г. дворец уже 1 января принял императрицу. Шумных новогодних торжеств в Хотилове не было. «Журнал Высочайшего пребывания в Хотиловском яму» сообщал: «Месяц Генварь. 1 генваря то есть в Новый год в Хотиловском яму банкета не было, только Ея Императорское Величество соизволила служить Божественную литургию в оного яма церкви Чудотворца Николая. По прибытии во Дворец изволила быть при столе обще с кавалерами в 18 персонах». Такой же обед состоялся и по случаю Богоявления Господня 6 января ««6 генваря то есть в день Богоявления Господня Иордана за отдаленностью реки в оном Хотиловском яму не имелось, только Ея Императорское Величество изволила служить в помянутой церкви литургию, а во Дворце кушать обще с кавалерами». Отбыла императрица от постели шедшего на поправку наследника в Хотилове 23 января 1745 г.³ Существующее предание, что императрица указала заложить в память выздоровления наследника храм, к сожалению, не подтверждается документами. Решение императрицы о закладке храма действительно было, но на это повлиял пожар, произошедший на глазах императрицы в последние дни пребывания её в Хотилове. Кстати, исполнителями воли императрицы по построению новой церкви в Хотилове стали всё те же Михаил и Иван Сердюковы…  

А вот как сложилась история путевых дворцов в Хотилове пока остаётся не выясненным. Но факт перевозки путевого дворца из Вышнего Волочка для проживания императрицы и двора в Хотилове весьма интересен, ведь он раскрывает дополнительные подробности истории пребывания Елизаветы Петровны и Петра Феодоровича в Хотиловском яму и роль наших земляков Сердюковых в этой истории.

Примечания:

1. Смирнов Г.К. Свод памятников архитектуры и монументального искусства России. Тверская область. Ч. 3. Москва, Индрик, 2013. – С. 118.
2. ГАТО, Ф. 829, Оп. 1, Д. 1. Указы из кабинета ЕИВ Государыни Елисаветы об устройстве на водном пути для судоходства запоров и шлюзов дворянином Сердюковым, 1744 г., Л. 1.
3. Ступкин Е.И. Императорская ставка в с. Хотилово. Перекресток, № 19, 7 мая 2014 г. Текст с официального сайта доступен по ссылке: https://www.perekrestok.pro/sport_culture/1135-imperatorskaya-stavka-v-sele-hotilovo.html.
4. ГАТО, Ф. 829, Оп. 1, Д. 1, Л. 10.
5. Там же, Л. 9.
6. Там же, Л. 11.
7. Там же, ЛЛ. 3-4.
8. Там же, Л. 5.
9. Там же, Л. 6.
10. Там же, Л. 7.
11. Там же, Л. 2.